Нарвский эстонский православный Николаевский приход. (Г. Синякова, научный сотрудник.)

 В 1854 году (по некоторым данным — в 1855) в Ивангороде, ря­дом со Знаменской церковью, была сооружена новая каменная цер­ковь. Она построена как зимняя (тёплая), ввиду того, что Знаменская церковь была летней постройкой и до 1895 года печей не имела. Храм освятили во имя Святителя и Чудотворца Николая, и в нём стали совершаться зимние богослужения Знаменского прихода. Церковь служила как приписная к Знаменской и вместе с церковным имуще­ством составляла собственность Знаменского прихода.

Ранее на этом месте находилась деревянная полковая церковь во имя Рождества Христова, построенная в 1733 году для военных, расквартированных в Нарве. В 1851 году Христорождественская церковь была снесена из-за ветхости, престол сожжён по обычаю православ­ной церкви, а пепел высыпан в воду^[1].

Церковь Николая Чудотворца в Ивангороде построена на сред­ства нарвского купца I гильдии, старосты Знаменской церкви Павла Ивановича Орлова. 6 июня 1852 года Ревельский епископ Христофор собственноручно положил закладной камень этого храма^[2]. Под кам­нем оставили для потомков памятную записку. Надзор за строитель­ством церкви осуществляли капитан инженерной команды Н.Толстихин и городской архитектор И. Цаппе^[3].

Храм был возведён из кирпича. Он представлял собой компакт­ное здание с чётко выделенной квадратной центральной частью и небольшим луковичным завершением в центре. Передняя часть с главным входом была меньшей ширины и выступала из основного объёма церкви. Архитектурное решение напоминало древнерусские храмы без колоколен, но с элементами классицизма (пилястры, фронтон над главным входом).

С развитием промышленности в Нарве, начиная с 60-70-х годов XIX века, в наш город увеличился поток переселенцев в поисках ра­боты: жителей Эстляндской и Лифляндской 1у6ерний. Среди них было немало эстонцев православного вероисповедания, не понимающих русской речи. Тем более им было недоступно церковное богослужение на старославянском языке. Чтобы пойти навстречу духовным потребностям этих людей, им предоставили церковь во имя Святителя и Чудотворца Николая. Первые эстонские православные богослужения стали совершаться в ней с 1880 года причтом Знаменской церкви, где были священники, владевшие эстонским языком^[4]. После смерти настоятеля Знаменской церкви о.Ефимия Димитриева в 1880 году на его месго был переведён из села Сойкино священник Пётр Преображенский, знавший финский и эстонский языки. В качестве разъездно­го священника-миссионера он обслуживал религиозные нужды как русских прихожан, так и эстонских, причём не только жителей Нар­вы, но и всей Санкт-Петербургской епархии^[5]. В 1889 году эстонский приход отделился от русского^[6]. Спустя некоторое время указом Свя­тейшего Синода от 1895 года приход был открыт официально.

Службы на эстонском языке проводились не только в Ивангоро­де. Епископ Рижский и Митавский Арсений разрешил, предположи­тельно с 1900 года, православным эстонцам проводить службу на эс­тонском языке в Нарвской Кренгольмской Воскресенской церкви пос­ле русских богослужений^[7]. Кренгольмский приход был смешанным, он состоял из русских и эстонцев. Количество православных эстонцев в этом приходе было невелико. Богослужения на эстонском языке проводились вплоть до первой мировой войны, потом прекратились.

Создание эстонского православного прихода в Нарве состоялось по инициативе и при непосредственном участии благочинного эстон­ских приходов Санкт-Петербургской епархии о.Павла Кульбуша (впоследствии епископа Платона) ^[8]. В Петербурге он приобрёл большой авторитет среди православных эстонцев, открывая для них по всей губернии приходы и школы; один из таких приходов в 1880 году был открыт в Нарве. До первой мировой войны наблюдалась тенденция к увеличению прихожан, затем их количество резко сократилось.

Прихожанами Нарвского эстонского православного Николаевско­го прихода стали эстонцы, проживавшие в Нарве, Ямбурге и их окрестностях. Охватывая огромную территорию, приход с самого начала был многочисленным: по данным 1901 года, в нём насчитывалось око­ло 1 ООО человек^[9]. В 1903 году эстонскому приходу передали в бес­срочное пользование приписную к Знаменской Никольскую церковь вместе со всем имуществом^[10]. Условия договора на аренду храма вы­полнялись как Знаменским, так и эстонским православным Никола­евским приходом. Однако этот договор не решил вопроса о собствен­ной церкви, принадлежащей только Николаевскому приходу. Это для него стало большой проблемой на долгие годы и создало одну из ос­новных предпосылок для конфликтов со Знаменским приходом.

После отделения эстонского прихода от русского причт также разделился на эстонский и русский. В 1903 году священником эстонского прихода стал Константин Колчин, остававшийся в этой должности до конца 1918 года. В 1919 году его перевели в Знаменский приход на место настоятеля церкви^[11], освободившееся после расстрела больше­виками протоиерея Димитрия Чистосердова. В то же время священ­ник Константин Колчин продолжал оставаться опекуном эстонского Николаевского прихода. К сожалению, о.Константин, занятый теперь большим русским приходом, не мог уделять должного внимания эс­тонскому приходу. Оставшись без пастыря в тяжёлое военное время, приход начал распадаться.

1918 год оказался особенно тяжёлым для прихода. Во время военных действий под Нарвой Никольский храм был частично разрушен: выбиты окна, повреждена крыша. В таком состоянии церковь простояла несколько лет^[12]. С установлением государственной границы между Эстонией и Россией, согласно Тартускому мирному договору 1920 года, большая часть прихода осталась в России. С 1918 по апрель 1924 года эстонский Николаевский приход как самостоятельная орга­низация не существовал, хотя богослужения на эстонском языке со­вершались в Никольской церкви почти постоянно^[13]. Фактически при­ход распался, несмотря на то, что по документам продолжал суще­ствовать.

1924 год стал переломным. Всё активнее проявлялись попытки Приходского совета и нового священника Сергия Самона возродить самостоятельный приход. Приходской совет, избранный новым приходом, был достаточно скоро утверждён Синодом и нашёл там поддержку. Однако здесь им пришлось столкнуться с большими трудностями. Вскоре выяснилось, что Никольская церковь, переданная с 1903 года в аренду эстонскому приходу, с уходом в 1919 году настоятеля церкви Константина Колчина в Знаменский приход перешла об­ратно в собственность последнего. К Знаменскому приходу возврати­лось также имущество церкви, и туда же были переданы предметы и вещи, ранее принадлежавшие Николаевскому приходу: церковная одежда, богослужебные и метрические книги, архив, книги по дело­производству. Перечень переданных предметов и их число установить не удалось, поскольку инвентарные книги были утеряны^[14]. Таким об­разом, лишившись церковного имущества и архива, приход потерял права на церковь. Началась долгая и трудная борьба за возвращение церкви и восстановление самостоятельного прихода.

Оказавшись в такой сложной ситуации, руководство эстонского Николаевского прихода в начале 1924 года обратилось за помощью в Синод Эстонской Апостольской Православной Церкви, которому с 1923 года подчинялись все православные приходы. В связи с этим Синод предписал Везенбергскому благочинному Константину Колчину, как бывшему настоятелю эстонского прихода, вернуть Николь­скую церковь вместе с её имуществом и инвентарём этому приходу, а также возвратить приходской архив^[15]. Однако Знаменский приход, ко­торому принадлежала церковь, не торопился с её передачей. В связи с этим возникло недоразумение между эстонским Николаевским и русским Знаменским приходами. Эстонский приход требовал испол­нения предписаний Синода, русский на это не реагировал, поскольку ему эти постановления по каким-то причинам оказались неизвестны. К сожалению, эта тема стала предметом обсуждения и долгих споров между двумя приходами. Вопрос о передаче храма рассматривался на общих приходских собраниях в эстонском приходе — 1 февраля 1925 года^[16]— и в Знаменском — 8 февраля^[17].

Собрание прихожан Знаменской церкви, обсуждавшее предписа­ние Синода, пришло к выводу, что священник Константин Колчин обязан в срочном порядке вернуть эстонскому Николаевскому прихо­ду, в связи с возобновлением его деятельности, только церковные и метрические книги и печати. Никольскую же церковь может пере­дать лишь хозяин церкви, то есть Знаменский приход, исключительно по своей воле^[18]. Далее собрание признало прежнее, оговоренное в 1903 году, условие о передаче Никольского храма для эстонского пра­вославного богослужения нарушенным, и предложило заключить но­вый договор. Снова был подготовлен проект договора о передачи цер­кви в аренду эстонскому приходу. На 13 февраля назначили заседа­ние согласительной комиссии, где должно было состояться обсужде­ние договора обеими сторонами и его подписание. Однако в этот день представители эстонского Приходского совета на заседание комиссии не явились^[19].

Как выяснилось, не случайно. У них был диаметрально противо­положный взгляд на сложившуюся ситуацию. По мнению Приходско­го совета эстонского Николаевского прихода, условие, заключённое в 1903 году о передаче церкви в бессрочное пользование, не может быть ликвидировано до тех пор, пока этот законный акт не будет утверж­дён новой высшей духовной властью Эстонии — Синодом, и прекра­щение срока действия договора общественным собранием прихожан неправомочно, гак как оно не имеет таких полномочий^[20]. Кроме того, эстонский Приходской совет посчитал проект нового договора непри­емлемым, а некоторые его статьи даже унизительными. На них ссылается секретарь совета Вахт. Так, например, Знаменский приход раз­решал эстонцам проводить богослужения в своей церкви только на эстонском языке; зорота церковной ограды позволял держать открытыми исключительно во время совершения богослужения; требовал в ближайшее время полного ремонта церкви. Однако о передаче цен­ностей этой церкви в проекте ничего сказано не было^[21].

Все вышеуказанные статьи в сохранившихся двух проектах дого­вора отсутствуют — вполне возможно, что эти злободневные вопросы обсуждались на общих собраниях, но в проект договора и окончательный текст их не внесли, за исключением пункта о ремонте храма. Относительно ремонта в ст. 12 сказано следующее: «Внутренний, а в дальнейшем и наружный ремонт Никольской церкви эстонский приход берёт на себя по мере надобности и возможности».^[22] Как видим, переговоры на какой-то момент зашли в тупик. Полемика между дву­мя сторонами широко освещалась в периодической печати того вре­мени, однако на страницах «Былого Нарвского листка» конфликт между приходами не выглядит неразрешимым (№№ 19, 23, 27, 35). Знаменский приход сообщает, что он приветствует возобновление де­ятельности эстонского Николаевского православного прихода, никог­да этому не препятствовал и не будет впредь. Эстонский приход отве­чает, в свою очередь, что он и прежде не претендовал на собствен­ность Никольской церкви и её имущество, не претендует и теперь, а лишь констатирует факт запутанности и промедления передачи цер­кви.

Указ Синода Эстонской Апостольской Православной Церкви о передаче и приёме Никольской церкви был издан 17 апреля 1924 года за Ny3853 и отправлен Знаменскому и Николаевскому приходам^[23].

После выхода этого указа между приходами вновь начались переговоры, обсуждения, споры — словом, шла рутинная подготовитель­ная работа к заключению нового договора. Эстонцы упрекали настоя­теля Знаменской церкви отца Константина в намеренном затягивании передачи церкви и утаивании информации от своего прихода^[24]. По сохранившимся документам подтвердить или опровергнуть это мне­ние не представляется возможным. Несмотря на эта обвинения, дело, наконец, сдвинулось с мёртвой точки. 25 января 1925 года протоиерей Константин Колчин и исполняющий обязанности председателя Зна­менского Приходского совета Матвей Филиппович Пантелеев пришли на общее собрание Николаевского прихода. В ходе обсуждения ста­тей договора согласие было достигнуто^[25].

15 марта 1925 года в Знаменском приходе утвердили проект договора с эстонским Николаевским приходом^[26]. Подписание же договора, редактированного Синодом, состоялось 24 сентября 1925 года. От Знаменского прихода договор подписали настоятель Константин Кол­чин, исполняющий обязанности председателя Приходского совета М.Пантелеев и уполномоченные от прихода: дьякон Фома Чернов, церковный староста М.Чернышёв, а также прихожане П.Фадеев, И.Сергеев, П.Виноградова, А.Жаворонков, А.Осипов, В.Круш, В.Борткевич, В.Тахтаров, А.Лукьянов, В.Галактионов. С эстонской стороны — священник Сергий Самон, председатель Приходского со­вета Ю.Вяльбе, церковный староста А.Лепп и члены Приходского совета М.Краус, Н.Соколов, Я.Лемберг, М.Пярель, секретарь Я.Вахур^[27]. Через несколько дней, 29 сентября, был подписан дополнитель­ный акт к первому пункту договора, согласно которому эстонской стороне предусматривалась также передача серебряных риз с обра­зов Никольской церкви, принадлежавшей по описи обеим общинам. При этом выдвигалось одно условие — передача состоится после про­ведения внутреннего ремонта храма. Синод утвердил договор 12 но­ября 1925 года (протокол № 32, §4)^[28]. Таким образом, передача церк­ви длилась более года.

Итак, к концу 1924 года приход восстановился, через год ему уда­лось вернуть церковь. Однако достигнутое соглашение об аренде церкви не вполне устраивало эстонских прихожан по следующим причи­нам. Во-первых, самостоятельный окрепший приход хотел иметь собственный храм, а не арендовать его у другого прихода. Во-вторых, местоположение храма было неудобным из-за его удалённости от центра города. Никольская церковь находилась в Ивангороде, на другом берегу реки. Ходить туда на богослужения из Нарвы было далеко и приходилось подниматься в гору. Больным и старым людям тяжело давалось посещение церкви, и они нечасто могли проделать такой путь. В-третьих, предстоящий ремонт здания требовал больших средств, которых у прихода не было.

Пока же эсгонский приход продолжал пользоваться этой церковью, благоустраиваться и решать свои религиозные задачи. Первым духовным пастырем молодого прихода стал священник Сергий Самой, служивший с 1924 по 1928 годы. Он сумел возродить приход и заложил основы всей приходской деятельности.

В марте 1925 года им был создан в приходе Женский комитет. Эта организация выделяла помощь бедным прихожанам, занималась разного рода благотворительностью, оказывала материальную поддержку церковному хору, заботилась об обновлении облачения для священнослужителей и содержании его в надлежащем состоянии, следи­ла за чистотой и исправностью церковного инвентаря, решала другие хозяйственные вопросы. 13 декабря 1925 года Женский комитет уст­роил выставку-продажу, чистая прибыль от которой составила 54 ООО марок^[29].

Праздник Святой Пасхи в 1925 году стал большим событием для эстонского прихода. На второй день великого праздника в Нарву при­ехал из Таллинна секретарь Синода протоиерей Дионисий Самон, ко­торый вместе со священником Сергием Самоном, своим сыном, и дья­коном Аугустином Пиккатом провёл праздничное богослужение и в конце его вручил активным прихожанам памятные знаки, назначен­ные Синодом. Благодарности и благословение высшего духовенства получили секретарь Приходского совета Георг Вахур и председатель Женского комитета Мария Краус. Протоиерей Дионисий Самон озна­комился с жизнью эстонского прихода, его проблемами. Он осмотрел помещения Никольской церкви — придела Нарвского Преображен­ского собора,— которая, по мнению Приходского совета, лучше подо­шла бы для эстонского прихода, нежели арендуемое ныне здание Ни­кольской церкви в Ивангороде^[30].

В конце 1925 года, во второй день Рождества Христова, восстанов­ленный эстонский православный приход отмечал свою годовщину. Собрались все вместе и, подведя итоги работы, пришли к выводу, что за год сделано немало: у прихода есть свой энергичный и горячо лю­бимый священник; создан приходской совет, состоящий из 12-ти ак­тивных деятелей; свой певческий хор, который ещё ни разу не пел в своей церкви, но вне города участвовал в богослужениях; существуют Женский комитет и молодёжное общество «Лоотус», которое органи­зовало в течение года два праздника и создало библиотеку. Чего не хватает приходу больше всего, так это своей церкви. Решили в свою годовщину приступить к строительству храма и в связи с этим немед­ленно начать поиск денег. Лучшим работникам прихода были вруче­ны награды от высшего духовенства: орден Святого Платона III сте­пени получили председатель Приходского совета Георг Вахур и председатель Женского комитета Мария Краус, грамоты от митропо­лита — кассир Август Лепп, а также члены совета Иоханнес Ниинас, Николай Соколов и Клавдия Павел^[31].

На следующий день молодёжное общество «Лоотус» устроило ёлку для детей и торжественный ужин для прихожан в Первой объединён­ной гимназии. Священник Сергий Самон произнёс речь, после кото­рой детский хор под управлением госпожи Вахур исполнил различ­ные духовные и светские произведения. Нежные детские голоса зву­чали трогательно и произвели на присутствующих глубокое впечат­ление. Также хороши были детские декламации. Затем была сыграна театральная пьеса для молодёжи. В конце вечера члены Женского комитета раздали детям подарки. Праздник порадовал и дстей и взрос­лых^[32].

Первая попытка построить свой храм относится к 1926 году. 1 марта 1926 года Приходской совет представил составленный архитектором Н.В.Шевелёвым план церкви на рассмотрение Таллиннского епархи­ального совета, который его одобрил^[33]. Предполагалось построить новую церковь, обращённую фасадом к реке Нарове, в районе Иоахим- сталь, на углу Заводской улицы. Для этой цели приход купил здесь участок земли и стены разрушенного дома. Смета на строительство здания составила 80 ООО марок. Епархиальные власти разрешили эс­тонскому приходу сбор средств на постройку храма по Эстонии и Фин­ляндии^[34]. Однако претворить в жизнь эту идею не удалось.

Одновременно эстонские прихожане обратились с просьбой в При­ходской совет Преображенского собора предоставить им для прове­дения богослужений Малый Никольский храм при соборе. Это обра­щение эстонский Приходской совет сделал по рекомендации Совета нарвских русских приходов, принявших такое решение на общем со­брании, состоявшемся 30 июня 1926 года^[35]. Главной причиной для пе­рехода эстонского прихода в другой храм стала финансовая пробле­ма. Наступило время ремонта Никольской церкви в Ивангороде (ок­раска и ремонт крыши), а денег для этого не было. Кроме того, ещё большие средства требовались на постройку нового храма. Расходы на предстоящий ремонт усугубили бы тяжёлое материальное поло­жение прихода, но отказаться от него было нельзя из-за 12-й статьи договора. Немаловажным аргументом в пользу перехода было также то обстоятельство, что Никольская церковь, принадлежавшая Преоб­раженскому собору, находилась в центре города и была недавно отре­монтирована.

3 октября 1926 года состоялось общее собрание прихожан Преоб­раженского собора, на котором рассматривался вопрос о временном предоставлении Малого Никольского храма Нарвскому православно­му эстонскому приходу. На нём присутствовало 90 человек. Выслу­шав всесторонние мнения, собравшиеся пришли к заключению, что они в принципе не против передачи своей церкви эстонским прихожа­нам, однако это создаст много неудобств для обоих приходов. Кроме того, на эстонский приход в таком случае пришлось бы возложить расход по отоплению храма и часть других расходов, на что он вряд ли согласился бы. Собрание большинством голосов отклонило пере­дачу церкви эстонскому приходу^[36].

Большое внимание уделял Николаевский приход миссионерской деятельности. Разъездные священники-миссионеры выезжали совершать службу в отдалённые районы, где проживало эстонское населе­ние. Эта традиция, существовавшая с самого начала деятельности прихода, теперь получила продолжение. Священник Сергий Самон обратил внимание на положение православных ингерманландцев в русских пограничных деревнях, среди которых были распространены эстонский язык и культура. Однако ижоры вынуждены были хо­дить молиться в русские церкви, которые находились в этих селени­ях. Разумеется, они гораздо охотнее слушали бы богослужения на эс­тонском языке. Эстонский Николаевский приход пошёл навстречу этим прихожанам. Один из первых выездов был организован именно в по­граничную область. 26 сентября 1926 года в деревню Ёлкино отправи­лись Приходской совет, священник Сергий Самон и церковный хор.

Деревня Ёлкино находилась в 22-х верстах от Нарвы, добирались туда на моторной лодке по рекам Нарове и Россони. Эта деревня была разделена двойной колючей проволокой, одна часть деревни принад­лежала советской России, другая, — большая её часть — Эстонии. Бо­гослужение устроили на улице, перед маленькой церковью-часовней, возле колючей проволоки. В связи с этим престол перенесли из церк­ви на улицу. Народу собралось необычайно много по обе стороны от проволоки. Служба на эстонском языке была хорошо понятна ингерманладцам. Наблюдалось редкое единение, когда жители всей дерев­ни вместе усердно молились и крестились. Приём был очень радуш­ный, всех гостей из Нарвы угощали ужином. Расставались с нарвитянами сердечно, как с родными^[37].

Священник Сергий Самон стал выезжать в деревни один раз в месяц. Общество приграничных земель ежемесячно выделяло прихо­ду для этой цели 80 крон, деньги передавались через уполномоченно­го по делам религии Самуэла Соммера. Священник Антоний Ангерьяс, сменивший о.Сергия Самона, продолжил доброе дело своего пред­шественника. Летом 1929 года ездили на три дня в праздник Святой Троицы в деревню Ванакюла, 24 июня того же года — в деревню Калливере. Летом 1930 года организовали три выезда в дачную местность побережья Вирумаа, провели богослужения в русских церквях Силламяэ, Мерекюла и Нарва-Иыэсуу.

Однако в дальнейшем вновь возникли финансовые проблемы. Поездки в пограничные русско-ижорские деревни стали невозможны из-за непосильных для бедного прихода расходов. С отъездом 1 ок­тября 1928 года из Нарвы священника Сергия Самона прекратилась финансовая помощь от Общества приграничных земель. 18 мая 1931 года Приходской совет во главе со священником Антонием Ангерьясом обратился в Управление этого общества с просьбой о возоб­новлении помощи для благородной цели. В письме обосновывалась необходимость этой акции ввиду того, что православным эстонцам больно видеть и слышать, как их братья подвергаются русификации в Эстонском государстве, в нём затрагивались вопросы религии и образования на русском языке^[38].

Миссионерская деятельность никогда не прекращалась, пока существовал приход, изменялись только маршруты выездов и их коли­чество в зависимости от финансовых возможностей. Приходской со­вет не отказался от этого направления работы, в дальнейшем взяв все расходы на себя.

В декабре 1926 года были подведены итоги работы за два года. За этот небольшой срок эстонский приход многое сумел сделать. Число членов прихода значительно выросло, хозяйственная сторона жизни понемногу налаживалась, благодаря чему появилась возможность от­крыть вакансию священника и содержать певческий хор из 25 чело­век. Пение было поставлено на высоком уровне, хор преуспевал бла­годаря чрезвычайно энергичной и высоко профессиональной деятель­ности И.Челпанова. В последнее время у совета появилась возмож­ность ежемесячно выделять на содержание хора 3 500 марок. После отъезда из Нарвы дьякона Аугустина Пикката на его место совет при­гласил Александра Пуурманна, получившего благословение митро­полита. Энергично продолжали трудиться по сплочению прихода Женский комитет и молодёжное общество «Лоотус». Благодаря усер­дной деятельности Женского комитета приходу удалось приобрести недвижимое имущество в виде участка земли и каменных стен, за которое заплатили 100000 марок. Женский комитет получал доход, в основном, за счёт организации и проведения лотерей. В последнее время проводить их стало трудно, лотереи устраивались в Нарве каж­дый выходной день, и интерес к ним попросту пропал.

Женщины не оставляли также без поддержки бедных прихожан как в самой Нарве, так и в близлежащих сёлах. Молодые прихожане активно работали в своей организации. Осенью следующего года мо­лодёжь запланировала организовать грандиозную лотерею, прибыль от которой предполагалось направить на поддержание и пополнение своей библиотеки.

Не забывал Николаевский приход о своих «младших братьях» — ингерманладцах и других православных, которые проживали малы­ми группами на большой территории в Вирумаа (Мерекюла, Нарва- Иыэсуу, Силламяэ, Тойла, Ваэкюла, Калливере, Кривасоо и Ёлкино). В эти места выезжали на праздничные богослужения, по возможнос­ти, с певческим хором. Следует заметить, что Нарвский эстонский Николаевский приход был единственным чисто эстонским православ­ным приходом в Вирумаа. В этом же году совет прихода обновил ны эстонский язык и культура. Однако ижоры вынуждены были хо­дить молиться в русские церкви, которые находились в этих селени­ях. Разумеется, они гораздо охотнее слушали бы богослужения на эс­тонском языке. Эстонский Николаевский приход пошёл навстречу этим прихожанам. Один из первых выездов был организован именно в по­граничную область. 26 сентября 1926 года в деревню Ёлкино отправи­лись Приходской совет, священник Сергий Самон и церковный хор.

Деревня Ёлкино находилась в 22-х верстах от Нарвы, добирались туда на моторной лодке по рекам Нарове и Россони. Эта деревня была разделена двойной колючей проволокой, одна часть деревни принад­лежала советской России, другая, — большая её часть — Эстонии. Бо­гослужение устроили на улице, перед маленькой церковью-часовней, возле колючей проволоки. В связи с этим престол перенесли из церк­ви на улицу. Народу собралось необычайно много по обе стороны от проволоки. Служба на эстонском языке была хорошо понятна ингерманладцам. Наблюдалось редкое единение, когда жители всей дерев­ни вместе усердно молились и крестились. Приём был очень радуш­ный, всех гостей из Нарвы угощали ужином. Расставались с нарвитянами сердечно, как с родными³⁷.

Священник Сергий Самон стал выезжать в деревни один раз в месяц. Общество приграничных земель ежемесячно выделяло прихо­ду для этой цели 80 крон, деньги передавались через уполномоченно­го по делам религии Самуэла Соммера. Священник Антоний Ангерьяс, сменивший о.Сергия Самона, продолжил доброе дело своего пред­шественника. Летом 1929 года ездили на три дня в праздник Святой Троицы в деревню Ванакюла, 24 июня того же года — в деревню Калливере. Летом 1930 года организовали три выезда в дачную местность побережья Вирумаа, провели богослужения в русских церквях Сил ламяэ, Мерекюла и Нарва-Иыэсуу.

Однако в дальнейшем вновь возникли финансовые проблемы. Поездки в пограничные русско-ижорские деревни стали невозможны из-за непосильных для бедного прихода расходов. С отъездом 1 ок­тября 1928 года из Нарвы священника Сергия Самона прекратилась финансовая помощь от Общества приграничных земель. 18 мая 1931 года Приходской совет во главе со священником Антонием Ангерьясом обратился в Управление этого общества с просьбой о возоб­новлении помощи для благородной цели. В письме обосновывалась необходимость этой акции ввиду того, что православным эстонцам больно видеть и слышать, как их братья подвергаются русификации свой состав, в который вошёл П.Хаусвальтер, хорошо известный в Нарве общественный деятель^[39].

11 декабря 1927 года в Никольской церкви состоялось торжествен­ное богослужение в связи с трёхлетием существования прихода. В этот же день отмечался престольный праздник Святителя и Чудо­творца Николая, перенесённый с 6 декабря (сам праздник не перено­сили, а только служили праздничную литургию в воскресенье). В бо­гослужении помимо нарвского духовенства приняли участие секре­тарь Синода, протоиерей Дионисий Самон, настоятели Везенбергской, Лайской и Венкюльской церквей, а также благочинный Вирумааского округа протоиерей Александр Мянник^[40]. В 1927 году количество членов прихода приблизилось к 1000, церковный штат состоял из свя­щенника, дьякона и руководителя хора, который занимался одновре­менно и всей хозяйственной деятельностью. Женский комитет и мо­лодёжное общество превратились в сильные организации. Прихожа­не отремонтировали церковь снаружи и произвели крайне необходи­мые работы внутри храма. Стоимость этого ремонта составила 60 ООО марок^[41].

Следует сказать, что количество прихожан в 1000 человек вызы­вает большое сомнение, так как противоречит другим данным. В спис­ке, составленном священником Сергием Самоном, насчитывалось все­го 280 человек. По отчёту за 1929 год на учёте состояло около 300 человек. Причём, как свидетельствует священник Антоний Ангерьяс, лишь около 200 из них были полноправными членами прихода, об остальных не было вообще никаких данных^[42].

Заботились прихожане также об упокоении душ умерших. Право­славных эстонцев хоронили на Ивангородском кладбище. Там обре­ли покой многие люди, основную часть похороненных составляли рус­ские православные. По сравнению с захоронениями русских прихо­дов число эстонских было невелико. И русские, и эстонцы ухаживали за своими могилами. Заботливые руки прихожан посадили здесь де­ревья и кустарники, кладбище было ухоженным. Обычно на этом кладбище в праздник Святой Троицы, на первый или на второй день, совершались богослужения на русском языке. Эстонцы стали прово­дить их на родном языке. В 1928 году, в первый день Святой Троицы, священник Сергий Самон провёл там праздничную литургию, и в конце её — всеобщую молитву. Богослужение прошло под открытым небом, среди зелёных деревьев. Участвовал хор прихода под управлением И.Челпанова. Трогательной была проповедь священника о.Сергия. Молящихся на кладбище было много, они собрались здесь вместе — эстонцы и русские^[43].

Деятельность прихода становилась всё более активной, но неожи­данно для прихода наступили трудные времена. Священник Сергий Самон получил новое назначение в Вырумаа. Этот был тяжелый удар для молодого прихода, который только начал налаживать свою жизнь. Прихожане ценили о. Сергия прежде всего как хорошего проповедни­ка и организатора, его уважали также православные других русских приходов и лютеране. Священник Сергий Самон был известным об­щественным деятелем, его приглашали освящать дома, открывать бан­ки, на различные гражданские и военные торжества, и везде его речи слушали с большим интересом. 30 сентября 1928 года о.Сергий про­вёл своё последнее богослужение в эстонском приходе, церковь была переполнена, многие плакали. На следующий день, 1 октября, он вы­ехал из Нарвы к новому месту службы. На вокзале собрался прово­дить его почти весь приход, отъезжающему пастырю подарили цен­ные памятные подарки^[44].

В воскресенье, 9 декабря 1928 года, эстонский Николаевский при­ход отмечал свой храмовый праздник. Этот день фактически прихо­дился на 6 декабря, но в силу обстоятельств его перенесли на 9 декаб­ря. В воскресный день божественную литургию совершил Вирумааский благочинный настоятель Иыхвиского прихода О.Александр Мянник вместе с исполняющим обязанности священника Никольской цер­кви Антонием Ангерьясом. В торжественном богослужении также при­няли участие настоятель Знаменской церкви о.Константин Колчин, священник Нарвской Владимирской церкви о.Павел Калинкин, Венкюльский священник О.Александр Леетс и дьякон Александр Пуурман. В церкви пел хор под управлением И.Челпанова. После богослу­жения был организован торжественный ужин для гостей и членов Приходского совета^[45].

Через неделю, 16 декабря 1928 года, в Никольской церкви состоя­лось общее собрание прихожан, на котором обсуждались важные воп­росы. Заместитель Вирумааского благочинного настоятель Кренгольмской Воскресенской церкви о.Георгий Андрессон, председательство­вавший на собрании, предложил избрать священником прихода (вме­сто уехавшего о.Сергия Самона) бывшего священника Палдиского прихода Антония Ангерьяса. Прихожанам нравились его красивые богослужения и содержательные проповеди, которые к тому времени он уже несколько воскресных дней подряд проводил в Никольской церкви. Поэтому избрание отца Антония Ангерьяса прошло едино­гласно. Исполняющим обязанности старосты церкви вместо ушедше­го Августа Леппа избрали Александра Каргайя. Произошли измене­ния и в составе Приходского совета. В совет вновь избрали его преж­них членов: Иоханнеса Ниинаса, П.Юуурика и К.Павел, а также но­вых — А.Якобсона и Л.Павел. На очередной высший церковный съезд выбрали делегатов: от духовенства — священника Антония Ангерья­са, от прихожан — члена Приходского совета И. Ниинаса^[46].

В декабре 1929 года было предложено провести электрическое освещение в церкви. Священник Антоний Ангерьяс увлёк этим про­ектом своих прихожан, начался сбор денег. Никто не остался в сторо­не, все приняли посильное участие, люди несли в кассу последние сбе­режения. На собрании о.Антоний перечислил всех прихожан, при­нявших участие в этом деле. Особую благодарность заслужил цер­ковный староста Александр Каргайя, который профессионально вы­полнил технические работы бесплатно. 12 апреля 1930 года, в празд­ник Вербного воскресения, в церкви загорелся электрический свет. Он осветил слёзы на глазах у многих богомольцев. Это был трога­тельный момент и настоящий праздник для верующих^[47].

В 1930 году в Нарве отмечалось 50-летие православного эстонско­го прихода.

22 сентября из Таллинна прибыл митрополит Эстонский Алек­сандр в сопровождении Вирумааского благочинного, протоиерея Иыхвиской церкви О.Александра Мянника. В 6 часов вечера в Николь­ской церкви началось праздничное богослужение, которое провёл Его Преосвященство. Вместе с митрополитом служили священник эс­тонского прихода Антоний Ангерьяс, Вирумааский благочинный О.Александр Мянник, настоятель Нарвской Кренгольмской Воскре­сенской церкви о.Георгий Андрессон, настоятель Раквереской церкви О.Александр Тамм и священник Венкюльской церкви Александр Леетс. В богослужении принял участие собственный хор церкви под уп­равлением Ю.Вяльбе. Митрополит Александр благословил всех мо­лящихся, находившихся в храме^[48].

В 1931 году храмовый праздник отмечали 6 декабря. Это был счаст­ливый случай, когда б декабря выпало на воскресенье, поэтому пере­носить праздник не пришлось, как в прошлом году. Митрополит Эс­тонский Александр провёл 5 декабря вечернее богослужение в хра­ме, а 6 декабря — литургию. Вместе с ним служили протоиереи Алек­сандр Мянник, Георгий Андрессон, священник эстонского прихода Антоний Ангерьяс и дьякон Александр Сахаров^[49].

В том же году произошло важное событие в жизни председателя Женского комитета, секретаря совета и певицы хора Клавдии Павел, имевшее немаловажное значение и в жизни прихода. Она обвенча­лась в церкви с помощником начальника Нарвской почтовой конторы Густавом Прантсом. Во время венчания пели два хора: хор прихода (18 певцов) и смешанный хор Нарвского общества «Ильмарине», уча­стницей которого была невеста. Оба хора пели превосходно, народу было так много, что все не поместились в церкви. Праздничное венча­ние произвело очень хорошее впечатление на всех других верующих и долго ешё служило предметом обсуждения. Это венчание показа­ло, как уважаюг тех, кто всего себя жертвует общественной работе прихода^[50].

Отсутствие своего храма негативно сказывалось на приходской жизни. С 1932 года вновь обострились отношения со Знаменским при­ходом. Дело в том, что Знаменскую церковь закрыли на ремонт из-за аварийного состояния здания, в связи с чем богослужения Знаменско­го прихода были перенесены в Никольскую церковь. Это обстоятель­ство не противоречило условиям договора 1925 года (п. 12), однако создало много неудобств для обеих общин. Приходы договорились о совместном использовании Никольской церкви, богослужения в ней проходили поочерёдно, но начались разногласия по хозяйственным вопросам (содержание в порядке земельного участка, оплата дворни­ка и др.) и, главное, они стали усиливаться. Эстонцы посчитали, что поскольку знаменцы пользуются их церковью, то часть этих расходов Знаменский приход теперь должен взять на себя. Конфликт усугуб­лялся тем, что закрытие Знаменской церкви оказалось неожиданно­стью для эстонского прихода, и срок окончания ремонта не был уста­новлен. Из-за ремонта Знаменской церкви эстонский приход не мог при­ступить к ремонту своей Никольской, создалась какая-то неопределён­ная ситуация. В связи с этим 14 декабря 1932 года священник Антоний Ангерьяс обратился к высшей епархиальной власти за юридическим разъяснением некоторых статей договора об аренде церкви^[51].

Эстонский приход в большинстве своём составляли рабочие нарвских фабрик и крестьяне окрестных деревень, поэтому он был в об­щем-то небогатым, и не смог построить себе церковь. И все его попыт­ки договориться с другими русскими приходами (в частности, с Пре­ображенским собором об аренде Никольского храма) не удались.

В 1934 году священник Антоний Ангерьяс накануне Великого поста снова обратился в Приходской совет Преображенского собора с просьбой предоставить Никольскую церковь для празднования Вос­кресения Христова и разрешить провести в ней богослужения Вели­кой недели, но получил отказ из-за того, что Преображенский приход в этом году праздновал Пасху по старому и новому стилям, и обе церкви были заняты. В преддверии больших праздников в эстонском приходе атмосфера накалялась. Никольскую церковь занял Знамен­ский приход, и в этот большой праздник эстонцы оказались лишены самого места празднования — храма. Среди эстонских прихожан, осо­бенно мужчин, появилось желание захватить церковь и не пускать туда знаменцев, что по их понятиям не противоречило условиям до­говора 1925 года. Но могло случиться и наоборот. Дело принимало серьёзный оборот. Священник Антоний Ангерьяс постарался сдержать своих прихожан и не допустить бесчинств. О своих опасениях он сооб­щил лично митрополиту Александру, а также в Синод Эстонской Апостольской Православной Церкви, и попросил помощи, которая состояла бы в том, чтобы епархиальное начальство запретило всем русским приходам одновременно праздновать Пасху в одном прихо­де по двум стилям и содействовало предоставлению малой церкви Преображенского собора на время праздников эстонскому приходу^[52]. Вопрос был своевременно решён и конфликта удалось избежать.

7 ноября 1934 года Знаменская церковь вновь открылась после ремонта, русский приход нашёл средства отремонтировать свою цер­ковь и начал проводить там богослужения^[53]. Эстонский приход полу­чил обратно красивую маленькую Никольскую церковь, и теперь уже никто не мешал им молиться в ней. Эстонские прихожане постепенно успокоились.

В 1934 году в Нарве наблюдается переход эстонцев-лютеран в пра­вославие, что вызвало религиозный подъём у православных эстонцев. Движение приобрело большой размах. В Нарвский эстонский право­славный Николаевский приход в течение февраля, марта и апреля 1934 года перешли из лютеранской веры в православную 60 человек, из них 17 мужчин и 43 женщины^[54]. Они значительно увеличили число членов маленького прихода и содействовали усилению религиозности прихожан. Возросло число причастий, и это объясняется тем, что мно­гие ходили к таинству Святого Причастия не один раз в год, а гораздо чаще. Именно в этом приходе сложилась такая традиция — прича­щаться 2-3 и более раз в год. Многие из новых членов прихода ходили к елеопомазанию, в основном нарвитяне, они также часто посещали богослужения^[55]. В том же 1934 году, к празднику Рождества Христо­ва, священника Антония Ангерьяса возвели в сан протоиерея^[56].

1935 год прошёл для прихода в плодотворных трудах. Во-первых, пришлось приложить много усилий для открытия в средней школе и гимназии курса вероучения православного вероисповедания на эстон­ском языке. В группу зачислили около 20 учеников. Во-вторых, в этом году была открыта детская воскресная школа по программе началь­ной школы. Её открытие долго задерживалось из-за отсутствия подхо­дящего помещения. Летние паломничества, которые традиционно ус­траивал приход в пограничные ижорские деревни и на морское побе­режье Вирумаа, запланировали на вторую половину года. Приход орга­низовал два выезда для совершения богослужений в деревню Кривасоо, находившуюся на берегу реки Нарвы, в 30 км от города в сторону Васк-Нарвы, и одну поездку в Силламяэ. Богослужения для эстонцев проводились в русских церквях. В этих местах Нарвской волости про­живало много новых членов общины, которые не могли посещать ивангородскую церковь из-за того, что она находилась очень далеко. И, конечно, им было очень приятно хотя бы один раз в год слушать бого­служение на эстонском языке в своей родной деревне, где могли при­сутствовать все прихожане; здесь же рядом находились могилы их родственников, на которых священники могли отслужить панихиды по усопшим. Раньше ижоры вынуждены были ездить за требоисправлениями из своих деревень в Нарву. С 1935 года в деревне Венкуль (Venekiila) начал служить священником ижорец отец Михаил Рауд, знавший местный язык, он и стал на месте исполнять их нужды^[57].

В 1935 году самые активные прихожане удостоились наград к праз­днику Воскресения Христова. Ю.Вяльбе наградили орденом Святого Платона III степени, М. Сярель и И. Пуста — портретом митрополи­та^[58].

24 марта 1935 года Женский комитет праздновал 10-летний юби­лей своей организации. Была совершена праздничная литургия. Из Пярну приехал на юбилейные торжества бывший приходской священ­ник Сергий Самон. С приветственным словом обратился к собрав­шимся митрополит Эстонский Александр. Председателю Женского комитета госпоже К. Прантс был вручён памятный адрес с благодар­ностью за проделанную работу. Юбиляра поздравили также хор цер­кви и Приходской совет^[59].

По данным годовых отчётов (1934, 1935, 1936) наблюдается тен­денция к увеличению прихода (соответственно, прихожан 452, 467, 478) несмотря на то, что рост, в общем-то, небольшой (см. приложе­ния).

16 августа 1937 года состоялись чествование и проводы бывшего настоятеля Николаевской эстонской православной церкви о.Антония Ангерьяса, который с 1 августа был переведён на должность второго священника в Таллиннский Александровский кафедральный собор. Во второй раз прихожане расставались со своим пастырем^[60].

Уехавшего священника Антония Ангерьяса сменил о. Михаил Рауд. Приход давно уже превратился в жизнеспособный самостоятельный организм. Религиозная деятельность была успешной, постепенно ук­реплялось материальное положение прихода, налаживалось хозяйство.

Теперь на повестку дня встал вопрос о приобретении недвижимо­сти приходом. 21 мая 1939 года он активно обсуждался на чрезвычай­ном собрании приходского Правления. Рассматривалось два предло­жения. Первый вариант предусматривал покупку маленького дома, которая не обременит приход большим долгом, но и доход с такой собственности тоже был бы небольшим. По второму варианту пред­лагалось приобрести при помощи ссуды большой дом, который при­носил бы в будущем хороший доход. Последнее предложение приня­ли единогласно. Подходящий дом Романа Курсина, на котором оста­новился выбор, находился на улице Суур^[61]. Окончательное решение было принято на заседании Приходского совета 18 октября 1939 года, но уже о покупке другого дома^[62].

23 октября 1939 года Правление прихода обратилось в Синод с просьбой о разрешении получения ссуды на сумму 10 550 крон в Нарвском Юхисбанке для приобретения недвижимости в центре города, на углу улиц Виру и Эха, грунт №17. В дальнейшем предполагалось использовать этот дом в религиозно-культурной деятельности, полу­чая при этом доход. К прошению прилагался договор на куплю-продажу недвижимости^[63].. Этот договор на покупку дома был заключён с продавцами Эрикой и Марией Луизой Креутцер уполномоченным прихода Вольдемаром Рандмером и Правлением Николаевского при­хода. В тот же день документ заверили в Нарвской нотариальной кон­торе Иоханна Ганзинга. Двухэтажный каменный дом был оценен в 10 ООО крон. Расходы на покупку дома Правление прихода могло по­крыть, взяв ссуду в банке, а часть кредита погасить за счёт выделен­ной приходу государственной субсидии. Решением правительства Эс­тонской Республики от 29 апреля 1938 года пограничным областям были назначены пособия из фонда содействия Православной Церкви для проведения необходимых реформ в религиозной жизни, в том числе Нарвскому эстонскому Николаевскому приходу выделили 3 500 крон на покупку дома. В связи с этим председатель Приходско­го совета Ю.Вяльбе 23 октября обратился к Вирумааскому благочин­ному протоиерею Александру Мяннику с просьбой ускорить перечис­ление денежного пособия с тем, чтобы оно поступило в течение меся­ца, начиная с 18 октября 1939 года^[64].

Напомним, что до сих пор приход оставался без собственной цер­кви, построить свой храм так и не удалось, эстонцы по-прежнему про­должали арендовать Никольский храм у Знаменского прихода.

Осенью 1939 года у эстонского прихода снова появилась надежда. В это время в Нарве был ликвидирован немецкий приход в связи с отъездом немцев из Эстонии в Германию. Этому приходу принадле­жала Иоанновская церковь, построенная в середине XVII века, быв­ший шведский кафедральный домский собор. Храм принадлежал шведской общине до 1704 года. После взятия Нарвы русскими войска­ми он был у неё отобран и переосвящён в православный во имя Свя­того Александра Невского. С 1704 по 1708 годы в нём совершалось православное богослужение. С 1708 по 1733 церковь была закрыта. В 1733 году её передали немецкому приходу, которому она принадле­жала до 1939 года. После отъезда немцев из Нарвы храм опустел. В связи с этим Правление эстонского прихода на своём заседании, состоявшемся 22 октября 1939 года, постановило: обратиться в прави­тельство Эстонской республики с просьбой передать эстонскому при­ходу освободившуюся Иоанновскую церковь ликвидированного немец­кого прихода^[65]. 3 ноября такое прошение было отправлено^[66]. В нём приводилось немало аргументов: ивангородская церковь, арендуемая приходом, находится на окраине города, куда очень трудно добирать­ся; другие русские приходы имеют по нескольку церквей в Нарве. Так, например, Преображенскому приходу принадлежат три церкви: кафедральный собор, Никольская, Владимирская. У Знаменского прихода также три церкви: Знаменская, Никольская (арендуемая эс­тонцами) и кладбищенская Петропавловская церковь. Кренгольмский приход владеет двумя церквями: Воскресенской и подвальной церко­вью для богослужений в зимнее время. Успенский приход имеет три церкви: Успенскую, Покровскую и Никольскую. Без церкви остался лишь один Николаевский приход, в котором состоит на учёте около 500 человек, и это число, без сомнения, увеличилось бы, если пере­дать эстонскому приходу бывшую немецкую церковь и приходской дом в центре города^[67]. Эта апелляция к правительству, безусловно, была оправдана. Возникла странная ситуация: старейшая Иоанновская церковь интересной архитектуры, расположенная в центре города, оставалась неиспользованной и закрытой. О каких-то других претен­дентах на эту церковь и планах евангелической консистории в отно­шении её автору неизвестно. Эстонский приход так и не получил эту церковь ни в пользование, ни в собственность. Не решилась проблема храма и в последующие годы.

В феврале 1940 года приходу, наконец, представилась возмож­ность вернуть своё имущество и архив, утраченные в 1919 году. В это время настоятель Знаменского прихода о.Константин Колчин должен был, согласно постановлению Нарвского епархиального совета, сдать все дела и передать церковное имущество новому священнику, назна­ченному к нему в приход,— О.Михаилу Лукканену. Правление эстон­ского прихода решило воспользоваться этой передачей и получить обратно ранее принадлежавшие ему предметы и книги, перенесён­ные из Никольской церкви в Знаменскую и ставшие собственником последней. Все эти вещи имели инвентарные номера и были отмече­ны печатью Николаевского прихода. 11 февраля 1940 года этот воп­рос обсуждался приходским правлением. На заседании приняли ре­шение обратиться в Синод Эстонской Апостольской Православной Церкви с просьбой разрешить представителю Знаменского прихода священнику Михаилу Лукканену передать это имущество уполномо­ченному эстонского прихода священнику Михаилу Рауду^[68]. Состоялась ли эта передача, выяснить опять-таки не удалось.

21 октября 1940 года приходской священник Михаил Рауд подал заявление об увольнении. 1 ноября того же года митрополит Алек­сандр удовлетворил его просьбу. На вакантную должность был назна­чен о.Михаил Лукканен^[69]. Он прослужил в храме недолго, в 1941 году его мобилизовали в Красную армию^[70]. Прихожане, лишившиеся пас­тыря, остались без духовного окормления. Кроме того, в том же 1941 году приход в очередной раз утратил церковь. Дело в том, что Знаменскую церковь из-за сильных повреждений (вероятно, разру­шений во время военных действий под Нарвой) закрыли, и знаменцы перенесли свои богослужения в Никольский храм^[71]. Снова настали для прихода тяжёлые времена: без пастыря и без храма. Православ­ные эстонцы стали ходить на богослужения в Кренгольмскую Воскре­сенскую церковь или в Спасо-Преображенский собор, где проводи­лись богослужения на церковно-славянском языке. Некоторые из них пошли в лютеранские храмы, где проводилось богослужение хотя и чуждое для них, зато на родном, понятном языке. По словам Нарвского епископа Павла, «они блуждали как овцы, не имеющие пастыря». Мно­гострадальный эстонский приход находился среди других нарвских приходов на правах «меньшого брата».

В декабре 1941 года благочинный Вирумааского округа протоие­рей Александр Мянник назначил опекуном эстонского прихода насто­ятеля Кренгольмской Воскресенской церкви о.Георгия Андрессона, предварительно получив его согласие^[72]. Правление эстонского прихо­да и епархиальное начальство вновь были озабочены поиском храма. Епископ Павел одним из первых обратил внимание на бедственное положение эстонских прихожан и изыскал возможность совместно с нарвским духовенством удовлетворить справедливые требования эс­тонского прихода. В письме к митрополиту Александру он сообщил своё предложение: передать эстонскому приходу Свято-Владимирский Братский храм. После объединения искусственно созданного Влади­мирского прихода с приходом Преображенского собора эта церковь освободилась^[73]. Теоретически вопрос о церкви решить было легко, но в действительности он оказался трудным. Обсуждали его с Влади­мирским Братством, которое было собственником храма, осторожно и корректно. Нарвский епископ Павел являлся сторонником переда­чи церкви, протоиерей Георгий Андрессон его поддерживал^[74]. Соста­вили ходатайство к митрополиту. 31 декабря 1941 года митрополит Александр наложил свою резолюцию: «Признаю передачу Нарвской Владимирской церкви и находящегося при ней причтового дома Нарвскому эстонскому Николаевскому приходу необходимой и целесооб­разной и со своей стороны поддерживаю это дело и даю на сие своё благословение и разрешение»^[75]. Несмотря на высокую поддержку, проблема осталась нерешённой.

19 мая 1942 года на должность священника в приход снова вер­нулся о.Михаил Рауд. Митрополит Эстонский Александр разрешил Николаевскому приходу временно проводить богослужения в Нарв­ской Кренгольмской Воскресенской церкви^[76]. Отец Георгий Андрессон пошёл навстречу этому приходу. Первое богослужение на эстон­ском языке было проведено здесь 24 мая 1942 года в день Святой Троицы. Правление Николаевского прихода обратилось к митропо­литу с просьбой благословить деятельность прихода на новом месте и закрепить за приходом протоиерея Георгия Андрессона^[77]. Богослуже­ния проводились до 1944 года.

Вторая мировая война нанесла непоправимый удар приходу. В 1944 году был разрушен храм в Ивангороде, из общей кубатуры 2 030 м³ уничтожено 15 процентов или 304,5 м³. Ущерб, причинённый зданию, сосгавил 498 771 рублей в денежном измерении того време­ни^[78]. Во время войны прихожане в большинстве своём переселились в другие места, и некому было взяться за восстановление прихода. В 1944 году он был закрыт. Руины Николаевского храма были разоб­раны в 1950-х годах.

Эстонский приход был единственным православным приходом во всём Вирумаа, в 1924-1944 годах он входил в состав Таллиннской епар­хии в отличие от большинства других нарвских русских приходов, составлявших Нарвскую епархию. Прихожане, составлявшие приход, проживали не компактно, а на большой территории, в Нарве и её окрестностях. Приход активно занимался миссионерской деятельно­стью, поставив своей задачей организацию богослужений на эстонском языке в окрестных нарвских деревнях для православных жителей.

Эта традиция существовала в приходе с самого начала и никогда не прерывалась. Приход прошёл через суровые исиытания, особенно мучительным было второе рождение прихода в 1924 году. Приход­ской совет всегда занимал активную позицию и сост авлял ядро прихо­да. Отсутствие собственного храма негативно сказывалось на приход­ской жизни, но приходские деятели на протяжении многих лет прила­гали огромные усилия, чтобы решить эту проблему. Нарвский эстон­ский православный Николаевский приход внёс свой своеобразный вклад в развитие религиозной жизни в Нарве и распространение пра­вославия в Вирумаа.

СВЯЩЕННИКИ И ДЬЯКОНЫ:
Протоиерей Пётр Преображенский	1895-1903
Священник Константин Колчин	7.09.1903-1918
Протоиерей Константин Колчин	1918-1924
Священник Сергий Самон	30.11.1924-1.10.1928
Протоиерей Александр Мянник	1.10.1928-12.11.1928
Священник Ангоний Ангерьяс	12.11.1928-1.08.1937
Священник Михаил Рауд	1.08.1937-1.11.1940
Священник Михаил Лукканен	1.11.1940-1941
Священник Михаил Рауд	19.05.1942-1944
Дьякон Константин Колчин	11.06.1900-1.9.1903
Дьякон Аугустин Пиккат	29.03.1925-1926
Дьякон Александр Пуурманн	5.12.1926- 3.11.1930

Священник Сергийи Самон.

Родился 4 июня 1902 года на острове Сааремаа, в волости Лейси. Сын священника. Образование получил в г. Курессааре, затем про­должил учёбу в Риге, окончил Рижскую Николаевскую гимназию. Позже завершил курс в Духовной семинарии, сдав экзамены. 6 сен­тября 1924 года посвящён в сан священника. Служил в приходах Мяэмыйза, Хаанья-Плаани, Лухамаа. В Нарву приехал из Мяэмыйза. В Нарвском эстонском православном Николаевском приходе находил ся на должности священника с 30 ноября 1924 по 1 октября 1928 года. Из Нарвы выехал на новое место службы в Вырумаа. В 1930-е годы работал в Пярнуском эстонском Иоанновском приходе, одновремен­но обслуживая приходы Тори и Сирью. В 1935 году приезжал из Пярну в Нарву на юбилейные торжества. Известен как активный обще­ственный деятель.

Священник Антоний Ангерьяс.

Родился 14 октября 1891 года. После получения сана священника служил в Куйметса до 18 марта 1916 года. С этого времени и до 1919 года был священником в церкви Муху Ринтси. С 14 апреля 1919 по 15 октября 1928 года — священник церкви в Палдиски. С 15 июля 1927 по 30 октября 1928 года исполнял обязанности священника в Арукюла. 15 октября 1928 года назначен и. о. священника в Нарвский эс­тонский православный Николаевский приход, 16 декабря этого же года избран прихожанами священником, находился на этой должности до 1 августа 1937 года. В 1934 году посвящён в сан протоиерея, в том же году получил награду — орден Св. Платона. С 31 января 1934 по 20 августа 1935 года был священником в приходе Венкюль. 1 августа 1937 года назначен вторым священником в Таллиннский Алек­сандровский кафедральный собор. 23 апреля 1939 года праздновался 25-летний юбилей пребывания в священническом сане. Его работа в приходах, школах и на литературном поприще была высоко оценена епархиальным начальством.

 Отчёт Нарвского Эстонского прихода за 1930 год.

 В начале года на учёте в приходе состояло 300 человек, из них 142 мужчины, 158 женщин. Родились 3 девочки, к миропомазанию приведена одна женщина. Умерло 8 человек, из них 4 мужчины, 4 женщины. Общий прирост в течение года составил 24 человека, из них 4 мужчины, 20 женщин. В конце года на учёте состояло 324 чело­века. Разошлась одна пара. К таинству Святого Причастия пришло 123 человека, из них 39 мужчин, 84 женщины. Членские взносы зап­латили 109 человек.

Кассовый отчёт
	Приход

(в кронах)Продажа свечей230,00Тарелочный сбор158,75Продажа литературы38,00Совершение религиозных треб15,35Членские взносы122,50Выручка от лотерей254,50Прибыль от женского комитета115,00Сбор на электроэнергию217,15ВСЕГО1151,25Расход Покупка свечей35,25Расходы на проведение богослужений55,02Содержание церкви в надлежащем виде47,87Канцелярия13,80Расходы на лотереи55,38Зарплата540,00Чрезвычайные расходы80,00Центральный и местный церковный налоги24,00Устройство электричества238,11ВСЕГО1089,23На 1 января 1931 года остаток составил 62,02 кроны.

 Отчёт Нарвского Эстонского прихода за 1931 год.

 В начале года на учёте состояло 324 человека, из них 133 мужчи­ны и 191 женщина. В течение года в приход прибыло 27 человек, из них 13 мужчин, 14 женщин. В конце года на учёте состоял 351 чело­век, из них 146 мужчин, 205 женщин. Крестилось 3 человека, умерло тоже трое. К таинству Святого Причастия пришли 129 человек, из них 40 мужчин, 89 женщин. Членские взносы заплатили 114 человек, из них 46 мужчин, 58 женщин. Венчались 3 пары, одна пара — одной веры и 2 — разных вероисповеданий. В течение года состоялось 3 лет­них выезда в Вирумаа (Тойла, Силламяэ, Усть-Нарва). Первый раз ездили в Тойла на второй день Святой Троицы. Поездка была авто­бусная, в ней приняло участие 30 человек. Второй раз богослужения провели в Силламяэ, в церкви на даче митрополита Александра. Тре­тья служба состоялась в Усть-Наровской русской православной церк­ви. Во всех этих церквях совершили богослужения для местных жи­телей на эстонском языке.

Кассовый отчёт
	Доход

(в кронах)Продажа свечей242,19Тарелочный сбор125,79Продажа литературы52,86Совершение религиозных треб17,00Членские взносы109,00Выручка от лотерей194,05Поступления от Женского комитета100,00Сбор на электроосвещение25,37ВСЕГО866,26Расход Покупка свечей49,50Затраты на богослужения61,20Отопление церкви85,60Канцелярские расходы7,33Зарплата456,00Налог в центральное управление20,00Приобретение литературы32,51Электроосвещение29,66Чрезвычайные расходы72,80Остаток с прошлого года51,66ВСЕГО866,26

Отчёт Нарвского Эстонского прихода за 1934 год.

 В начале 1934 года на учёте состояло 366 человек, из них 167 мужчин, 199 женщин; в конце года — 452 человека, из них 194 мужчины, 258 женщин. Прирост за год составил 90 человек. В течение года венчалась одна пара. Умерло 5 человек (женщины). Кре­стили одну девочку. К елеопомазанию приведены 79 человек (23 муж­чины, 56 женщин). Членские взносы заплатили (в сравнении с 1933 годом) 77 (39) мужчин и 145 (54) женщин, всего 217 (93) человек. К таинству Святого Причастия приведены 79 (51) мужчин 354 раза и 173 (83) женщины 1 170 раз, всего — 252 (134) человека 1 524 раза.

Кассовый отчёт
	Доход

(в кронах)Остаток с прошлого года10,49Продажа свечей230,18Тарелочный сбор154,39Совершение религиозных треб10,70Членские взносы200,75Поступления от Женского комитета40,00Продажа литературы63,65Различные пожертвования260,82ВСЕГО1025,24Расход Покупка свечей45,00Затраты на богослужения92,08Приобретение литературы62,72Зарплата695,50Налоги30,00Чрезвычайные расходы54,10Канцелярские расходы24,44ВСЕГО1012,84Остаток на будущий год 12,40

Отчёт Нарвского Эстонского прихода за 1935 год.

 В начале 1935 года на учёте в приходе состояло 452 человека (194 мужчины, 258 женщин), в конце года — 467 человек (196 муж­чин, 271 женщина). В течение года родилось 4 человека (три мальчи­ка, одна девочка). Умерло 8 человек (5 мужчин, 3 женщины). К елео­помазанию пришли 15 человек (один мужчина, 14 женщин). Зареги­стрировано 261 человек (82 мужчины, 179 женщин), побывавших у таинства Святого Причастия. В конфирмации участвовало 5 человек (3 мужчины, 2 женщины). Членские взносы заплатили 199 человек (70 мужчин, 129 женщин).

КАССОВЫЙ ОТЧЁТ
	Доход

(в кронах)Продажа свечей254,42Тарелочный сбор147,24Продажа литературы60,80Совершение религиозных треб15,90Членские взносы191,50Продажа грунта500,00Подношения к праздникам, пожертвования201,82Разнообразные сборы234,41Фонд приходского дома6,77В пользу бедных1,00Ликвидация приходской молодёжной организации78,73Поступления от Женского комитета40,00Остаток с прошлого года14,36ВСЕГО1746,95Расход Покупка свечей54,00Церковное богослужение и помощь больным284,84Покупка свечей43,51Забота о церковном инвентаре7,75Зарплата и денежная помощь446,00Чрезвычайные расходы201,78Налог в центральное управление и канцелярские расходы27,00Канцелярские расходы прихода18,66ВСЕГО1083,54На 1 января 1936 года в кассе осталось663,41ВСЕГО1746,95В остатке 663,41 кроны, неприкосновенный капиталсоставляет506,77 крон (деньги на дом).

Отчёт Нарвского Эстонского прихода за 1936 год.

 В начале 1936 года в приходе состояло на учёте 467 человек (196 мужчин, 271 женщина), в конце года — 478 членов (198 мужчин, 280 женщин). В течение года родилось 6 детей (4 мальчика, 2 девоч­ки), умерло 4 человека (двое мужчин, две женщины). Разошлись две пары. У таинства Святого Причастия побывало 240 человек (75 муж­чин, 165 женщин). Членские взносы заплатили 170 человек.

Кассовый отчёт

Доход

(в кронах)Продажа свечей227,88Тарелочный сбор119,55Продажа литературы86,52Совершение религиозных треб34,00Членские взносы186,25Подношения к праздникам, пожертвования497,97Разнообразные сборы216,17Сумма чистого дохода в %33,55Остаток с прошлого года663,41ВСЕГО2065,30Расход Покупка церковных свечей67,76Расходы по церковным требам26,25Забота о церковном инвентаре1,50Зарплата и денежная помощь625,50Различные частные взносы619,50Епархиальный налог и канцелярские расходы27,00Канцелярские расходы прихода21,66ВСЕГО1436,37Остаток на будущий год628,93ВСЕГО2065,30

Составитель приложений Г. Синякова

Нарвский эстонский православный Николаевский приход.  (Г. Синякова, научный сотрудник.) — (word)

Примечания:

^[1] Ганзен Г. Известия о греко-российских церквях в городе Нарве. Рукопись.1861.// Нарв­ский музей. Д. 1775/1.

^[2]   HansenН. GeschichtederStadtNarva. Dorpat, 1858, II, s. 351 — 354.

^[3]   Tallinna Linnaarhiiv (TLA). Akt sojategevuse tagajarjel tekkinud kahjude kohta. Tallinn, 1945.

^[4]   ЭИА, Беренс В. Приходы города Нарвы. Рукопись. 1974.

^[5]   СтарыйНарвскийлисток. 1930. N» 134.

^[6]   Там же.

^[7]   U us Elu. 1925. Nr. 5, lk. 12.

⁶   Там же.

^[8]   СтарыйНарвскийлисток. 1930. N» 134.

^[9]   UusElu. 1930. Nr. 4, lk. 11.

^[10]Былой Нарвский листок. 1925. №19.

^[11]ЭИА, ф. 1655, оп. 3, д. 543, л. 19.

^[12]Uus Elu. 1930. Nr. 4, lk. 11-12.

^[13]Былой Нарвский листок. 1925. № 23.

^[14]ЭИА, ф. 1655, оп. 3, д. 543, л. 19.

^[15]Былой Нарвский листок. 1925. № 19.

^[16]Былой Нарвский листок. 1925. № 13.

^[17]Былой Нарвский листок. 1925. № 23.

^[18]Былой Нарвский листок. 1925. № 23.

^[19]Там же.

^[20]Былой Нарвский листок. 1925. No27.

^[21]Былой Нарвский листок. 1925. No19.

^[22] ЭИА, ф. 1655, оп. 3, д. 543, л. 143-145.

^[23]Былой Нарвский листок. 1925. № 27.

^[24]Там же.

^[25]Там же.

^[26]Былой Нарвский листок. 1925. № 35.

^[27]ЭИА, ф. 1655, оп. 3, д. 543, л. 1.

^[28]ЭИА, ф. 1655, оп. 3, д. 543, л. 138-140.

^[29]Uus Elu. 1926. Nr. 3/4, lk. 15.

^[30]Uus Elu. 1925. Nr. 5, lk. 12.

^[31]Uus Elu. 1926. Nr. 2, lk. 10-11.

^[32]Uus Elu. 1926. Nr.l, lk. 11.

^[33]ЭИА, ф. 1655, on. 3, д. 543, л. 121-123.

^[34]Старый Нарвский листок. 1926.№23.

^[35]Uus Elu. 1926. Nr. 7/8, lk. 15.

^[36]Старый Нарвский листок. 1926.№112.

^[37]Uus Elu. 1926. Nr. 11/12, lk. 12-13.

^[38]Narva Oigeusu Eesti koguduse preester Piirimaade Seltsile, 1931. // Kirjandusmuuseum, F 235.

⁴²UusElu. 1930. Nr. 4, lk. 11-12.

^[39]Uus Elu. 1927. Nr. 3/4, lk. 16-17.

^[40]Старый Нарвский листок. 1927. №142.

^[41]UusElu. 1927. Nr. 11/12, lk. 14.

^[42]Uus Elu. 1930. Nr. 4, lk. 11-12.

^[43]Uus Elu. 1928. Nr. 6, lk. 7.

^[44]Uus Elu. 1929. Nr. 1,1k. 6-7.

^[45]Uus Elu. 1929. Nr. 2, lk. 7.

^[46]Uus Elu. 1929. Nr. 2, lk. 7.

^[47]Uus Elu. 1930. Nr. 9/10, lk. 10.

^[48]Uus Elu. 1932. Nr. 2, lk. 6.

^[49]UusElu. 1932. Nr. 2, lk. 6.

^[50]Там же.

^[51]ЭИА, ф. 1655, оп. 3, д. 543, л. 93.

^[52]ЭИА, ф. 1655, оп. 3, д. 543, л. 79, 93.

^[53]Старый Нарвский листок. 1934.№130.

^[54]Православный собеседник. 1934.№1,с. 73.

^[55]UskjaElu. 1935. Nr. 3, lk. 49.

^[56]Православный собеседник.1934. №I, с. 73.

^[57]Elutode. 1936. Nr. 6, lk. 10.

^[58]Православный собеседник. 1935. № 4,с. 64.

^[59]Usk ja Elu. 1935. Nr. 4, lk. 28.

^[60]Старый Нарвский листок. 1937.№92.

^[61]ЭИА, ф. 1655, оп. 3, д. 543, л. 23.

^[62]Там же, л. 35.

^[63]Там же.

^[64]ЭИА, ф. 1655, оп. 3, д. 543, л. 26, 27.

^[65]ЭИА, ф. 1655, оп. 3, д. 543, л. 29.

^[66]Там же.

^[67]ЭИА, ф. 1655, оп. 3, д. 543, л. 28.

^[68]Там же, л. 19.

⁶⁰ Там же, л. 16.

^[70]Там же, л. 10.

^[71]Там же.

^[72]ЭИА, ф. 1655, оп. 3, д. 543, л. 13,15.

^[73]Там же, л. 10.

^[74]Там же, л. 14.

^[75]Там же, л. 8.

^[76]Там же, л.З.

^[77]ЭИА, ф. 1655, оп. 3, д. 543, л.4.

^[78]Akt sojategevuse tagajarjel tekkinud kahjude kohta. Narva Znamenie kirik ja imetegeva Nikolai kirik. Tallinn, 1945, lk. 4.//TLA.