Нарвский Успенский приход (1920-1940 гг.)

Г. Синякова, научный сотрудник

В данном исследовании даётся обзор приходской жизни в соста­ве Эстонской Апостольской Православной Церкви, охватывающий пе­риод с 1920 по 1940 годы. Работа основана на документах прихода, хранящихся в Национальном архиве Эстонии (г.Тарту); использова­ны также документы фонда Нарвского музея, научно-проектная до­кументация Ленинградского филиала института «Спецпроектреставрация» по истории создания и реставрации церкви из фонда Ивангородского историко-архитектурного и художественного музея-заповед­ника и периодическая печать того времени.

Успенский приход, один из старейших нарвских православных приходов, возник одновременно с постройкой церкви, давшей ему своё название. Дата основания церкви во имя Успения Пресвятой Богоро­дицы до сих пор не выяснена. Храм подвергался многочисленным пе­рестройкам, поэтому трудно назвать время его возведения. Исследо­ватели в определении точной даты расходятся во мнении, причем в довольно большом промежутке времени — от конца XV до середины XVII века.

По одной из гипотез, строительство церкви относится к 1492 году, времени постройки первой крепости на Девичьей горе. Она подтвер­ждается ссылкой на формуляр крепости, где сказано, что строитель­ство Ивангорода окончено в день Успения Пресвятой Богородицы. В память этого события мог быть построен храм^[1].

Рядом с Успенской церковью находится храм во имя Святителя и Чудотворца Николая. Обе церкви имеют ряд общих черт. Сходство внешнего облика и целого ряда форм, свойств и качеств даёт основа­ние предположить, что они были построены одновременно.

Возведение церкви рассматривают также в связи с началом стро­ительства Большого Бояршего города в 1496 году или с третьим эта­пом постройки крепости, когда в 1507 году стали создавать так назы­ваемый Замок вокруг первоначального ядра крепости — Детинца^[2].

Распространено также мнение, что строительство церкви осуще­ствлено во второй половине XVI века. В 1558 году Нарва была взята русскими войсками. Эта победа в начале Ливонской войны имела ис­ключительно важное значение для Российского государства, которое стремилось пробиться к Балтийскому морю. Для утверждения своей власти в завоёванном городе Иван IV приказал построить две православные церкви. Одна из них могла быть заложена на территории Ивангородской крепости^[3]. Большинство исследователей склоняется в пользу этой версии.

Авторы книг по истории Нарвы, изданных в начале века (А.Пет­ров, Н. Ругодивцев и другие), время строительства церкви указывали по-разному. Часто можно встретить такие даты: 1744 год — основание Успенской церкви, 1757 — Покровского придела. Эта датировка, по- видимому, означает не начало строительства храма, а новое освяще­ние церкви после её восстановления из запустелой^[4].

Первое изображение храма относится к 1615 году. Рисунок выполнен секретарём голландского посольства Антонисом Гоэтерисом (Anthonis Goeteeris)^[5].

Церковь состояла из двух совместных зданий: собственно церкви (с севера) и придела (с юга). Они представляли собой единый спарен­ный архитектурный комплекс. Основной объём церкви — четверик со стоящим на нём световым барабаном, завершённым сферическим куполом. Храм венчает одна глава. К зданию примыкает придел, кото­рый также, как и церковь, перекрыт барабаном с куполом. Церковь имела три апсиды, придел — одну. Перестройки, которым подверга­лась церковь на протяжении нескольких веков, привели к уничтоже­нию отдельных фрагментов её первоначальных конструкций, однако композиционный строй сохранился до наших дней^[6].

Во второй половине XVII века, при шведском владычестве, цер­ковь стала протестантской. Поскольку среди гражданского населения Ивангорода лютеран было немного, она предназначалась для гарни­зона. Шведы переоборудовали церковь, но при этом внешний облик существенно не изменился. Прежнее убранство было вынесено из храма. В связи с этим ивангородские купцы в своих ходатайствах, направ­ленных шведскому королю, просили возвратить им иконы^[7]. Несмот­ря на все усилия шведского правительства, ему не удалось провести реформацию в Ингерманландии, тем более в Ивангороде — право­славный приход продолжал существовать^[8]. В 1681 году шведы сдела­ли обмерный чертёж этой церкви, который сохранился в шведском Королевском архиве^[9].

После взятия Нарвы и Ивангорода русскими войсками в 1704 году лютеранская церковь в крепости прекратила своё существование. В 40-х годах XVIII века её восстановили для православного богослуже­ния. 29 мая 1744 года церковь была переосвящена после ремонта во имя Успения Пресвятой Богородицы епископом Пскова и Нарвы, пре­освященным Стефаном. В 50-х годах XVIII века восстановили при­дел. Он был заново освящён во имя Покрова Пресвятой Богородицы как самостоятельная церковь. Покровская церковь получила анти­минс в 1757 году, её переделали из запустелой в тёплую (зимнюю)^[10]. Ивангородский приход вновь стал полноправным хозяином церкви.

В середине XVIII века над храмом была устроена высокая кровля в форме шатра, сохранявшаяся до 1944 года. Возможно, что именно в это время над приделом соорудили колокольню. В результате этих работ ансамбль из двух церквей приобрёл новый внешний вид благо­даря шатровому завершению куполов. Однако эта перестройка не из­менила архитектурных форм основных объёмов. Церковь оставалась двойной^[11].

До второй мировой войны на колокольне церкви находилось шесть колоколов, два из них имели надписи на шведском и латинском языках. Шведские надписи представляли отрывки из Священного писа­ния, а латинские содержали указания на происхождение колоколов. Надпись на одном из колоколов сообщала, что он подарен ивангородской лютеранской церкви шведским королём Карлом XI в 1675 году. Следовательно, колокол относился к тому времени, когда шведские власти усиленно обращали ивангородцев в лютеранство. На обоих ко­локолах, кроме надписей, имелись изображения гербов^[12].

До 1827 года церковь относилась к Санкт-Петербургской епар­хии, затем была передана в военное ведомство, в 1865 году её снова вернули епархии^[13].

15 ноября 1873 года причт Успенской церкви обратился к городскому общественному управлению с просьбой о выделении земли для постройки церковного дома взамен отобранной в 1854 году в пользу военного ведомства, перешедшей впоследствии в частное владение.

11  апреля 1874 года Нарвская городская дума на своём заседании постановила предоставить церкви в полную её собственность и бесплат­но 144 кв. саженей земли между Ивангородской крепостью и Петербургским шоссе^[14]. Выделенный участок земли находился рядом с цер­ковью. В будущем имелась возможность значительно увеличить его за счёт расположенной рядом проезжей дороги. По-видимому, впоследствии это и было сделано. По данным 1880 года, отведённое город­скими властями место составляло 252 кв. сажени^[15].

В первой четверти XX века при храме находились четыре часов­ни: одна — во имя Успения Пресвятой Богородицы возле шоссе, две других — во имя Святителя и Чудотворца Николая в деревнях Венкуль и Саркуль, и часовня во имя святого великомученика Георгия в деревне Поповке^[16]. Приход содержал три церковно-приходских учили­ща в городе и три земских школы в деревнях: Комаровке, Долгой Ниве и Захонье. В 1916 году в школах обучалось 414 детей, из них 129 мальчи­ков и 285 девочек; число прихожан в этом году составило 1 890 человек, из них мужчин — 861, женщин — 1 029^[17]. Приходу принадлежало два церковных дома: один находился в Нарве, на улице Кирпичной (дом№8), второй — в Ивангороде, на Псковской улице^[18].

Нелёгким испытанием для прихода стали годы революции, большевистского правления и Освободительной войны. 29 ноября 1918 года в Нарве, на заседании временного революционного комите­та, Эстония была провозглашена независимой республикой советов — Эстляндской Трудовой Коммунной. Правительство Коммунны возглавил большевик Яан Анвельт^[19]. Новая власть продержалась в Нарве до 19 января 1919 года^[20]. Большевики повсюду оставляли кровавые следы. Покровский придел был осквернён, оба антиминса похищены из церкви, пропало немало церковной утвари^[21]. Настоятель Успенской церкви священник Александр Волков был расстрелян в конце января 1919 года. После ухода большевиков состоялись его похороны. Проститься со своим бывшим пастырем, принявшим мученическую смерть, пришли многие прихожане^[22].

Два года церковь была закрыта. Состояние церковного здания не требовало особого ремонта, за исключением Покровской придельной церкви, где необходимо было частично заменить пол и исправить ку­пол и крышу, пострадавшие от попадания снарядов во время бомбардировки зимой 1919 года. В начале 1921 года эти работы были выпол­нены за счёт прихода на собранные прихожанами деньги^[23].

По окончании ремонта, 26 апреля 1921 года, состоялось новое освящение храма, которое совершил архиепископ Эстонский Александр. В торжественном богослужении участвовали: Везенбергский благочинный протоиерей Константин Колчин, протоиерей Преображенского собора Алексей Павский, иеромонах Печорского монастыря отец Македоний, настоятель Успенской церкви Павел Добронравин, прото­дьякон Александр Сахаров и местный дьякон Александр Захаров. В конце чина освящения архиепископ Александр с иконою Тихвинской Божьей Матери в сопровождении духовенства совершил крестный ход вокруг Успенской церкви и Покровского придела. После этого началась божественная литургия. Пел хор под управлением А. Тахтаровой. В конце литургии архиепископ Александр произнёс речь о зна­чении храма Божьего в жизни православного христианина. На торже­ственное освящение храма, несмотря на будний день, собралось мно­го народа^[24].

После военного лихолетья приходская жизнь постепенно налаживалась. Храм снова стал действующим, в нём регулярно проводились богослужения. В церкви имелось два престола: главный — в честь Ус­пения Божьей Матери, и в придельной церкви — в честь Покрова Пре­святой Богородицы. Успенскому приходу принадлежала также нахо­дящаяся рядом Никольская церковь, которой не пользовались. Она с незапамятных времён была закрыта^[25].

Важнейшими событиями в жизни прихода были престольные или храмовые праздники в память о Пречистой Деве Марии, в честь которой воздвигнут храм. Они отмечались дважды в год: на Успение Божьей Матери — 15 (28) августа и в Покров Пресвятой Богородицы — 1 (14 октября).

Успенский приход владел большой собственностью. Кроме древ­них церквей, ему принадлежало 1 935 кв. саженей земли. Под церквя­ми было занято 154 кв. сажени, под причтовым домом — 108, под торговыми заведениями — 277, под огородом — 1144 кв. сажени. Свобод­ное место, находившееся рядом с Ивангородской крепостью, на углу Псковской улицы и Ямбургского шоссе, было пригодно только для возведения построек и составляло 252 кв. сажени. Огородный участок сдавался в аренду в пользу причта. Приходу принадлежали также: каменный двухэтажный дом в Нарве на улице Раху, в котором проживали священник и дьякон; шесть каменных лавок в Ивангороде на улице Новая линия, сдававшиеся в аренду; каменная сторожка с деревянным мезонином, расположенная рядом с церковью; две часовни, одна из которых находилась рядом с Ивангородской крепостью, дру­гая — в деревне Поповке. Все церковные здания были застрахованы^[26].

При церкви существовала библиотека, состоявшая преимущественно из таких журналов, как «Духовная беседа», «Руководство для сельских пастырей», «Творения святых отцов», «Церковный вестник», «Христианское чтение» и других книг по религиозной тематике.

Своего кладбища приход не имел, погребение умерших соверша­лось на Ивангородском кладбище, находившемся в ведении причта Знаменской церкви, а также на кладбище в Сийвертси^[27].

Судя по годовым отчётам, до середины 1920-х годов молодёжь на богослужениях в храме почти не присутствовала, относилась к вопро­сам религии безразлично, протестовала против всяких расходов на нужды церкви и причта. Но надо заметить, что никаких резких анти­религиозных действий со стороны молодых людей не наблюдалось^[28].

Успенский приход состоял из жителей Ивангорода и близлежа­щих деревень: Поповки, Захонья, Заречья, Долгой Нивы и Комаровки. Самая дальняя из них, приграничная Комаровка, находилась на расстоянии восьми вёрст от Ивангорода^[29]. Неудивительно, что большинство прихожан составляло сельское население. Духовный совет православных русских приходов, принимая во внимание, что Успенский приход в основном состоит из крестьян, начислял общецерков­ный налог с прихода по сельскому расчёту, который был ниже город­ского^[30].

3 июля 1925 года на основании закона «О вероисповедных обществах и союзах» приход был вновь зарегистрирован по реестру 238 под названием «Usuiihing Narva Jumala Ema uinumise kiriku apostliku oigeusu kogudus», то есть «Нарвский Успенский православный приход»^[31].

Несмотря на всю свою собственность, приход был ограничен в денежных средствах, поэтому деятельность Приходского совета пер­вое время не могла развиваться в должной мере. Но кое-что значимое сделать всё-таки удавалось. В 1925 году был произведён внутренний ремонт Покровской церкви и окрашена крыша обоих храмов. В при­ходе возобновили работу два начальных училища: Долго-Нивское и Комаровское^[32].

На протяжении многих лет дрова на отопление храма бесплатно доставляли крестьяне деревни Поповка. Приходской совет в ответ на эту заботу всегда выражал благодарность отличившимся прихожа­нам^[33].

1929 год был насыщен важными событиями. В это время в прихо­де назрел наболевший для всех нарвских православных приходов воп­рос о праздновании Святой Пасхи: совершать обряд по старому или по новому стилю? Каждый приход решал эту проблему самостоятель­но. 19 января 1929 года в Приходской совет поступило заявление от 84 человек, желающих праздновать Святую Пасху по старому стилю. Оно рассматривалось на общем приходском собрании, состоявшемся 10 февраля 1929 года. По прочтении этого заявления выяснилось, что его подписали только 49 членов прихода, а остальные подписи сдела­ны не прихожанами. На собрании член Приходского совета П. Матве­ев предложил с этого года праздновать Святую Пасху по старому сти­лю. В текущем году этот праздник приходился на 5 мая. П. Матвееву резко возразил А. Степанов, мотивируя своё мнение следующими соображениями: празднование по старому стилю невозможно из-за того, что страстные дни (четверг, пятница, суббота) — рабочие, а не выходные, следовательно, взрослые должны быть на работе, а дети в шко­ле. Его поддержал председатель Приходского совета А.И. Завьялов, приведя тот же самый аргумент. Председатель собрания А.И. Цвета­ев также высказался пользу нового стиля. Заслушали выступления и других прихожан. Большинство склонялось в поддержку нового сти­ля празднования Святой Пасхи. В ответ на эти выступления П.Н.Мат­веев напомнил собранию, что переход на новый стиль был совершён приблизительно 9 лет назад представителями от православных церквей Эстонии, не имевших полномочий на решение этого вопроса, как от приходов, так и от Приходских советов. Эти люди, по его мнению, проголосовали за новый стиль вопреки постановлению Собора. Об­суждение проходило на собрании очень бурно, эмоции переполняли выступавших. Наконец, состоялось поимённое голосование: за старый стиль празднования проголосовало 22 человека, за новый — 24. Воп­рос был решён простым большинством голосов^[34].

В 1929 году размеренный, устоявшийся годами распорядок посещения церкви прихожанами был резко нарушен, вследствие чего при­ход оказался на грани закрытия. Беда пришла, как всегда, неожидан­но. Приход стал заложником объективных обстоятельств: местопо­ложения Успенской церкви и связанных с ним проблемами. Дело в том, что храм находился на территории Ивангородской крепости, ко­торая уже длительное время не использовалась как военный объект. Богомольцы могли беспрепятственно посещать церковь. Однако си­туация кардинально изменилась — Ивангородская крепость стала ме­стом расположения воинских частей. Ещё в 1925 году на землю под церквями стало заявлять права военное ведомство^[35]. Наконец, оно поставило в известность Приходской совет о новых правилах посеще­ния церкви, которые вводились с 1 мая 1929 года (см.приложения). Такое распоряжение отдал начальник Нарвского гарнизона и коман­дир 1-го пехотного полка А. Пульк на основании устава внутренней военной службы, утверждённого правительством. Устав предусмат­ривал обязательную регистрацию всех частных лиц, посещающих тер­риторию расположения воинских частей^[36].

Правила вводились как постоянные и не подлежащие изменению. Согласно им, посещение церкви становилось почти невозможным для прихожан. Богослужения предусматривались в субботу вечером и в воскресенье утром, другие, не очередные богослужения, — только с разрешения батальонного командира. Он мог не дать разрешения на проведение богослужения, например, в храмовый праздник или на торжественную службу с архиепископом, в то время как сообщить сельским прихожанам об отмене службы было чрезвычайно трудно, а чаще всего невозможно. Лимитированные сроки богослужений силь­но их сокращали. Вход в крепость предусматривался по паспортам, следовательно, детей без родителей в храм не пускали. Регистрация паспортов производилась дежурным унтер-офицером на входе и вы­ходе из крепости, данные записывались в специальную тетрадь, эта процедура занимала много времени, поэтому богомольцам приходи­лось продолжительное время в любую погоду стоять в очередях. Во­енные имели право обыскивать прихожан, вызывавших у них подо­зрения, проверять их личные вещи и даже разворачивать пелёнки младенцев, которых несли к крещению. Несмотря на то, что боль­шинство членов прихода составляли крестьяне, пришедшие пешком из деревень, обогреваться в сторожке в зимнее время им запреща­лось, потому что церковный сторож не имел права принимать в своей квартире не только посторонних, но даже собственных родственни­ков. Во избежание регистрации и обысков Приходской совет предло­жил провести колючую проволоку от ворот к храму, однако это пред­ложение было отклонено военными. Правила вводились жёсткие, и создавалось впечатление, что Нарвский гарнизон поставил определён­ную цель — во что бы то ни стало изгнать прихожан из церкви. Всё это было слишком серьёзно, и ситуация временами казалась почти безвы­ходной. 7 мая 1929 года Приходской совет на своём заседании обсу­дил этот вопрос, а 12 мая обратился к архиепископу Нарвскому и Изборскому Евсевию с просьбой облегчить участь прихода^[37].

Но выслушаем и другую сторону. Начальник 1-й дивизии генерал А. Тыниссон в беседе с нарвским корреспондентом газеты «Вести дня» заявил: «Я с уважением отношусь ко всякой религии и могу Вас заверить, что наше распоряжение относительно регистрации прихожан и прочих частных лиц, посещающих Ивангородскую Успенскую церковь, продиктовано отнюдь не недружелюбием к церкви или к местному русскому населению, а обязательным для всех военных выпол­нением правил устава внутренней службы и той серьёзной ответствен­ностью, которую возлагают на нас охрана и безопасность пограничной полосы». И добавил: «Эта регистрация, я отлично понимаю, является огромным неудобством для всех прихожан Успенской церкви, но по­сещение крепости посторонними лицами служит ещё большим неудоб­ством для расквартированных там воинских частей» ^[38].

Обе стороны считали себя правыми, поэтому конфликт углублял­ся. Дальше события развивались стремительно. 19 февраля 1930 года настоятель храма Павел Добронравин и председатель Приходского совета А.Н. Завьялов были вызваны в штаб 1-й дивизии, где полков­ник Трийк сообщил им ошеломляющую новость: оказывается, уже с 19 сентября 1927 года Успенская церковь, находящаяся в Ивангород­ской крепости, закреплена за государством. В связи с этим объявля­лось, что военное ведомство имеет право требовать от прихода сноса церковных построек (церкви и сторожки). На это заявление предста­вители прихода возразили: согласно основным законам Эстонской Республики, земля под церковью не подлежит отчуждению, поэтому приход является полноправным хозяином самой церкви и земли под церковью. Выслушав их, начальник штаба потребовал представить в начале марта документы на право владения землёй и церковью для отправки их в Министерство обороны.

Приходскому совету пришлось заняться поиском документов и наведением необходимых справок в различных учреждениях. Нарвское крепостное отделение подтвердило, что с 19 сентября 1927 года Ивангородская крепость со всеми постройками, согласно § 812 Свода законов Остзейского края, закреплена за государством. Однако зем­ли и строения частных лиц и обществ, находившиеся в городе (Нар­ве), не принадлежали государству. Налицо явное противоречие, по­скольку Ивангородская крепость тоже административно относилась к Нарве, а приход был зарегистрирован 5 лет назад. Затем выяснили, что пресловутый §812 действовал в Российской империи и утратил свою силу с образованием самостоятельной Эстонской Республики^[39].

Конфликт усиливался. Сразу после того, как военное ведомство недвусмысленно высказалось за снос церковных построек, При­ходской совет поставил в известность высшую епархиальную власть о сложившейся ситуации вокруг церкви. Печорский епископ Иоанн, временно управлявший Нарвской епархией, отреагировал сразу же и 28 февраля 1930 года предложил Приходскому совету обжаловать факт незаконного закрепления церкви за государством в местный съезд мировых судей (Rakvere-Paide Rahukogu) не позднее 19 марта теку­щего года^[40].

Следуя этому совету, 18 марта адвокат Ф. Вейс подал две жало­бы. Одна была направлена в Государственный суд — на распоряже­ние Министерства обороны, другая подана в Ракверский съезд миро­вых судей — на начальника крепостного отделения^[41]. Однако они оста­лись без рассмотрения, поскольку документов, подтверждающих права собственности прихода на землю, у последнего не оказалось^[42].

Несмотря на то, что приход переживал тяжёлые времена, жизнь всё равно не останавливалась, хотя посещать церковь стало гораздо меньше людей. 23 февраля 1930 года на общем приходском собрании решили представить к награждению орденом Св.Платона III степени заслуженных прихожан. Такой чести были удостоены: Василий Павлович Виноградов — за службу в Приходском совете с 1917 года, быв­ший староста Иван Кузьмич Кузьмин — за 6-летнюю службу, секретарь совета Андрей Фролович Степанов тоже за 6-летнюю службу^[43].

С военным ведомством приходилось уживаться, приспосабливаться к новому порядку, отказываясь от старых обычаев. Нелегко это давалось и священнику, и прихожанам. 15 августа 1930 года, в престоль­ный праздник, настоятель прихода протоиерей Павел Добронравин после литургии совершил традиционный крестный ход из церкви в часовню во имя Успения Божьей Матери, находящуюся за пределами крепости, рядом с шоссе. По окончании крестного хода к нему подо­шёл констебль Тасане и сделал выговор за то, что крестный ход был проведён в районе воинских частей без разрешения, затем составил протокол и предупредил о недопустимости подобных действий в бу­дущем^[44]. Традиция проведения престольного праздника отныне была нарушена.

1 февраля 1931 года на общем приходском собрании рассматривался очень важный вопрос: о перерегистрации недвижимого имуще­ства, принадлежавшего приходу. Приход перерегистрировали в 1925 году, он получил новое название, а недвижимое имущество прихода всё ещё было закреплено в крепостных книгах по-прежнему — как принадлежавшее «Ивангородской Успенской церкви». Необходи­мо было устранить это несоответствие во избежание больших неприятностей в будущем. Поэтому на собрании приняли решение закре­пить недвижимое имущество за приходом, переписав его на новое имя; исполнение этого постановления возложили на Приходской совет^[45].

В 1932 году произошло печальное событие в жизни прихода. 26 ноября на 63-м году жизни в городской больнице скончался насто­ятель Павел Добронравин, служивший в церкви с 1919 года^[46]. Он был одним из самых любимых и популярных пастырей Нарвы. После смер­ти о.Павла должность настоятеля храма была объявлена вакантной. Нарвский епархиальный совет пригласил священнослужителей, желающих занять вакансию, подавать в совет заявления по 25 февраля включительно. Сообщались условия службы: священнику полагалось жалованье в размере 35 крон в месяц, бесплатно предоставлялась квартира из 6 комнат. Он пользовался также доходом от исполнения цер­ковных треб^[47].

Однако ни одного заявления к указанному сроку не поступило. Приходской совет предложил занять должность священнику Изборской Рождественской церкви Ивану Колидяеву. Он сначала согла­сился, но в последний момент передумал, поэтому назначенные на 5 марта выборы настоятеля храма не состоялись^[48].

Прошло полгода со дня смерти протоиерея Павла Добронравина, а желающих занять вакантную должность не было. В течение этого времени Приходской совет активно занимался поиском подходящей кандидатуры. В итоге его выбор остановился на священнике Олешницкой церкви О. Александре Лаврове, который дал своё согласие. 23 мая 1933 года Приходской совет сообщил митрополиту о кандида­те, желательном для прихода^[49].

Наконец, 25 июня 1933 года после литургии в церкви состоялось многолюдное собрание членов прихода, на котором был избран но­вый священник. В этот день богослужение совершил уполномочен­ный Нарвского епархиального совета, протоиерей Константин Кол­чин, а псаломщиком служил ещё один кандидат на место настоятеля храма Александр Киселёв. Это был 24-летний выпускник Тартуской русской духовной семинарии. Собрание открыл о.Константин. Он по­яснил, что вакансия была продолжительной из-за отсутствия канди­датов, в настоящее время имеется два претендента. Но ранее согла­сившийся баллотироваться священник Александр Лавров вдруг отка­зался. Голосование прошло по кандидатуре Александра Киселёва; из 155 присутствовавших членов прихода 151 проголосовали «за». Но­вый настоятель был избран почти единогласно^[50].

После смерти о.Павла приход долгое время был вдовствующим, но теперь, наконец, обрёл своего пастыря. Священник Александр Ки­селёв за короткое время завоевал уважение и любовь прихожан. Бла­годаря его энергии, настойчивости и последовательности приходская жизнь заметно изменилась к лучшему.

Первым значительным делом о. Александра стало проведение ремонта придельного храма во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Его удалось организовать и завершить, несмотря на столь затруднительное посещение крепости. При выполнении работ усердно потру­дились не только члены Приходского совета, но и рядовые прихожа­не. 30 сентября 1933 года были совершены освящение вновь отремон­тированной Покровской церкви, крестный ход и торжественное все­нощное бдение. Во время крестного хода состоялось перенесение почитаемой иконы Тихвинской Божьей Матери из Успенской церкви в соседнюю Покровскую (зимнюю). На следующий день, 1 октября, в этом храме отмечался престольный праздник Покрова Пресвятой Богородицы^[51].

В 1934 году настоятелю Александру Киселёву в принципе удалось решить давнюю проблему с Министерством обороны. Был достигнут компромисс, который устроил обе стороны. Все попытки прежнего Приходского совета и покойного настоятеля Павла Добронравина урегулировать вопрос с военными властями в отношении свободного про­хода прихожан в церковь оказались безуспешными. По инициативе священника О.Александра вновь был поднят наболевший вопрос, и предприняты попытки отыскать необходимые документы. В архиве Нарвского благочиния были найдены Высочайшие указы и другие материалы, которые подтверждали, что Успенской церковью изначаль­но владел приход, и только в течение короткого периода времени (с 1827 по 1864 гг.) она относилась к военному ведомству. После исключения Нарвы из списка крепостей в 1863 году церковь возвратили приходу, с тех пор она ему и принадлежит, как и здание каменной сторожки, находящееся рядом. После выяснения этих обстоятельств настоятель начал переговоры с начальником Нарвского гарнизона о возможности свободного входа прихожан в крепость, то есть без реги­страции паспортов^[52].

Наконец, такое соглашение было достигнуто на определённых условиях, предусмотренных договором. Оно заключалось в следующем: военное ведомство безвозмездно передавало приходу участок земли площадью в 2 146 кв. метров, находившийся вокруг церкви. Поступивший в пользование прихода участок необходимо было оградить деревянным забором от остальной территории, построить каменную лестницу и тротуар, соединяющий ворота с церковью; кроме того, при­ход обязан был выполнить ряд других работ. В свою очередь, приход освобождал участок земли, занятый церковной сторожкой и огоро­дом площадью 297,6 кв. метров от построек и также безвозмездно уступал его Нарвскому гарнизону. При выполнении этих условий прихожанам предоставлялось право свободного входа в крепость для посещения богослужений, хотя свобода передвижения по территории была ограничена: они могли находиться только в церкви и на ограждённом забором участке. Пройдя ворота, богомольцы сразу поворачи­вали направо и попадали на церковную территорию. Таким образом, договор предусматривал обмен земельными участками и выделение приходу автономной зоны. Большая заслуга в подготовке к заключе­нию этого соглашения принадлежала присяжному поверенному В.Л. Губину, которому удалось отыскать в архиве документы, подтвер­ждающие права прихода на владение землёй и церковью. Прихожане выразили ему глубокую благодарность^[53].

По приезде в Нарву главнокомандующий армией генерал И. Лайдонер одобрил проект договора. О результатах переговоров сообщи­ли митрополиту Эстонскому Александру. 3 июня 1934 года проект договора рассматривался на общем приходском собрании. Было при­нято решение: признать договор с Министерством обороны желатель­ным и необходимым для прихода, уполномочить Приходской совет и настоятеля храма подписать его и представить для утверждения в Синод и митрополиту^[54] (см.приложения).

Несмотря на прогресс в решении такой сложной проблемы, осуществить задуманный план оказалось непросто. В короткий срок (до 1 сентября) приход обязан был снести сторожку и выполнить ряд строительных работ, которые требовали немалых расходов, а денег в наличии не было. Совместно с архитектором сделали предваритель­ную смету расходов, сумма которых составила около 1 000 крон. В связи с материальными затруднениями Приходскому совету пришлось обратиться в Министерство внутренних дел за разрешением сбора средств в Эстонии по 30 подписным листам для покрытия расходов, связанных с отделением земельного участка Успенской церкви от остальной территории крепости^[55]. Кроме того, Приходской совет был вынужден обратиться в Синод Эстонской Апостольской Православ­ной Церкви за разрешением проведения сбора пожертвований в православных церквях Эстонии. 1июня 1934 года такое разрешение от Синода было получено^[56]. Путь к желаемой цели оказался трудным и долгим, договор был заключён только через два года.

13 декабря 1934 года в Эстонской республике был издан «Закон о церквях и религиозных общинах», текст которого 19 января 1935 года опубликовал журнал «Православный собеседник»^[57]. После принятия нового закона изменения коснулись каждого прихода, в том числе и Успенского. 6 октября 1935 года было созвано чрезвычайное общее собрание прихожан, на котором О.Александр ознакомил свою паству с нововведениями в церковной жизни. Был избран Приходской совет из 20 человек^[58]. Для более активной работы всех членов совета реши­ли избрать правление прихода и создать четыре комиссии: финансо­вую, хозяйственную, просветительную и благотворительную^[59].

5 февраля 1935 года О.Александр вместе с о. Ростиславом Лозинским, настоятелем Нарвской Свято-Троицкой церкви, были приняты президентом Эстонии Константином Пятсом. Глава государства выслушал доклад обоих священников, в котором говорилось о дости­жениях, проблемах и планах на будущее, а также об условиях рабо­ты в пограничной области. По окончании доклада он благосклонно отозвался о начинании двух молодых священников, одобрил их мис­сионерское подвижничество и издательское дело, цель которых со­стояла в борьбе с безбожием и сектантством. Дело в том, что Успен­ский приход являлся своего рода пионером в этой области. С 1934 года миссионерский кружок начал выпускать православный листок «Миссионерские заметки», редактором которого был настоятель О.Александр. Издание выходило в свет по 1940 год. Президент К.Пягс, будучи сам православным, с большим интересом расспрашивал священников о духовных запросах прихожан в провинции, обещал своё содействие всей деятельности, которая намечалась в докладе, особое внимание уделил работе с крестьянской молодёжью. Приём у президента был очень сердечным. После этого священники Александр Ки­селёв и Ростислав Лозинский были приняты заместителем премьер-министра и министром внутренних дел К. Ээнпалу. Министр отметил, что государство оценило огромное значение Церкви и намерено вся­чески помогать ей в работе. Признавались также и известные дости­жения религиозно-просветительной работы, несмотря на то, что она велась на скудные средства отдельных приходов. В конце встречи К. Ээнпалу обещал нарвским священникам оказать материальную поддержку из сумм «Приграничного капитала» для расширения сферы деятельности^[60].

1936 год стал успешным для прихода во всех отношениях: религиозном, культурно-просветительном и материальном. Правлению при­хода удалось благополучно завершить три больших дела:

1. Найти средства для проведения строительных работ на терри­тории Ивангородской крепости. Сбор денег для этой цели продвигал­ся медленно и с большим трудом, что стало главной заботой настояте­ля храма и правления прихода в течение последних двух лет. Нако­нец, удалось выгодно продать военным церковную сторожку за 1 400 крон. Эта сумма в три раза превышала первоначальную, кото­рую Приходской совет намеревался получить полтора года назад. Сделка была совершена с разрешения высшего епархиального началь­ства.

2. Заключить с Нарвским гарнизоном весьма удобный для прихо­да договор, по которому прихожанам обеспечивался свободный вход на территорию Ивангородской крепости. Как уже говорилось, дого­вор вступал в силу после выполнения приходом строительных работ, предписанных военным ведомством.

3. С 1 июля 1936 года заключить договор сроком на 6 лет с новым арендатором торговых помещений на более выгодных условиях. Помещение в доме на Новой линии сдали в аренду за 50 крон в месяц вместо 27 крон, поступавших ранее^[61].

Итак, долгожданный договор сроком на 25 лет, утверждённый Министерством обороны, был заключён. Точную дату его подписания обеими сторонами автору не удалось выяснить. Известно только, что 13 мая 1936 года на заседании Приходского совета священник Алек­сандр Киселёв сообщил об этом событии как о свершившемся фак­те^[62].

После продажи церковной сторожки материальные дела прихода несколько поправились. Приходской совет подошёл с большой ответ­ственностью к распределению полученных денег. После всесторонне­го рассмотрения различных предложений постановили распределить вырученные 1 400 крон следующим образом: 1) на постройку забора и лестницы у церкви — 400 крон, 2) на ремонт и окраску церковных крыш и куполов — 400 крон, 3) на ремонт причтового дома (Rahutan., 3) — 300 крон, 4) на реставрацию настенной живописи в Успенском храме — 100 крон, 5) на ремонт церковной утвари — 50 крон, 6) на работу с детьми (устройство яслей и детского сада) — 100 крон, 7) на подарок присяжному поверенному В.Л. Губину — 50 крон^[63].

Успешной была в этом году и культурная деятельность. 26 января 1936 года в помещении клуба «Гармония» открылась выставка, организованная просветительской комиссией Успенского прихода. На ней было представлено 65 репродукций старинных русских икон, изготов­ленных в Праге Кондаковским институтом. Коллекция икон являлась собственностью Союза русских просветительных и благотворитель­ных обществ Эстонии, который предоставил её для экспонирования в Нарве. Собрание включало работы разных иконописных школ: Нов­городской, Суздальской, Московской, Строгановской и Царской. Здесь были представлены выполненные в цвете репродукции икон Андрея Рублёва, Дионисия, Истомы Ушакова и других мастеров. На откры­тии выставки секретарь союза А.А. Булатов сделал обстоятельный доклад по истории русской иконописи, а затем дал пояснения к экспо­натам. Выставка вызвала интерес у горожан, на ней побывало много посетителей. Здесь они узнали немало поучительного и увидели пре­красные художественные произведения древнерусского искусства^[64].

18 октября 1936 года в приходском доме по адресу Новая линия, 2 состоялось торжественное открытие отремонтированного, но­вого помещения. Настоятель храма Александр Киселёв освятил его. Во время торжественного акта пел церковный хор в полном составе под управлением регента А.Н. Кузьмина. Вместительный зал на 150 мест предназначался для общественной работы и вполне соответ­ствовал этой функции: он был просторным, светлым и тёплым. Но­вое помещение вместе с убранством выглядело уютно.

С открытием своего дома у прихода появились большие возможности для успешной деятельности. Именно здесь проходили занятия женского религиозного и миссионерского кружков, народные беседы, приходские семейные вечера с докладами, декламацией и общим пе­нием^[65].

Осенью 1936 года в приходском доме был открыт детский сад на 30 мальчиков и девочек из малообеспеченных семей. С воспитанника­ми занимались педагоги, дети получали ежедневно горячий завтрак^[66]. Заведующей детским садом назначили Т.С. Филиппову, которая с большим энтузиазмом принялась за новое дело^[67]. Затраты на содержание детского сада первоначально составляли ежемесячно около 60 крон в месяц. Необходимые средства изыскивались родительским комите­том, педагогической комиссией, а также настоятелем храма^[68]. Одно­временно с открытием детского сада в приходе начались религиозно- воспитательные занятия с девочками школьного возраста, которыми руководила К.И. Киселёва^[69]. Она создала 4 кружка, в которых зани­малось около 40 человек^[70].

Просветительская комиссия в течение года организовала более 30 лекций в деревнях и несколько в самом городе^[71]. 22 ноября 1936 года на приходском собрании директор Нарвского городского музея и архива магистр А. Соом прочитал доклад на тему «Борьба ивангородцев за православную веру во времена шведского владыче­ства». Прихожане с большим интересом слушали этого уважаемого человека, известного исследователя истории Нарвы^[72] (см.приложения).

Благотворительная комиссия по мере сил старалась оказать по­мощь как своим прихожанам, так и всем нуждающимся. На праздни­ки Святой Пасхи по больницам, богадельням, тюрьмам и приютам было роздано около 300 куличей и множество яиц. На Рождество Христово во всех пяти приходских деревнях и в городе были органи­зованы дамским, миссионерским кружками и родительским комите­том детские ёлки. Роздано около 400 подарков со сладостями^[73].

2 декабря 1936 года в зале Ивангородского пожарного общества состоялся детский вечер Успенского прихода. Для детей был постав­лен спектакль «Храбрый портняжка», который очень понравился юным зрителям. Успеху предшествовала длительная подготовка. С детьми занималась руководитель кружка молодёжи К.И. Киселёва. Затем выступали самые маленькие дети, воспитанники детского сада. Их номера подготовила заведующая детским садом Т.С. Филиппова. По окончании программы были устроены танцы и различные детские игры, которые игрой на скрипке и аккордеоне сопровождал Фридолин^[74].

В 1936 году в Нарвской епархии решался очень важный для всех русских приходов вопрос: о предстоящих выборах правящего еписко­па. Проходило выдвижение кандидатов. Обсуждалась эта тема и в Успенском приходе. В июле Приходской совет единогласно поддер­жал кандидатуру протоиерея Павла Дмитровского, служившего в Нарвском Спасо-Преображенском соборе, на кафедру епископа Нарвского и Изборского^[75].

В 1937 году весьма успешно развивались прежние направления в религиозно-воспитательной деятельности: второй год работал детский сад, увеличившийся до 35 человек, проводились занятия с девочками школьного возраста, функционировали деревенские кружки молодё­жи в двух сёлах (Поповка, Долгая Нива) и воскресная школа в Дол­гой Ниве. Активно действовали дамский и миссионерский кружки^[76].

Из важных мероприятий этого года, организованных приходом, следует отметить Пушкинский вечер, посвящённый юбилейной дате — 100-летаю со дня смерти великого русского поэта. Зал приход­ского дома украсили для торжественного акта. На столе, между дву­мя канделябрами с зажжёнными свечами, был помещён портрет по­эта, обрамлённый траурной лентой. На стенах развесили плакаты со стихами Пушкина и цитатами о нём выдающихся людей. В начале вечера две прихожанки, Садовникова и Поскачёва, прочли доклады. Первая — на тему «Жизнеописание Пушкина», вторая — «Пушкин как православный христианин». Затем произведения поэта декламирова­ли воспитанники К.И.Киселёвой: Е.Луйгас, З.Богданова, А. Лойко и другие. Юных исполнителей щедро наградили аплодисментами. Участие в юбилейном торжестве принимала исключительно молодёжь, собралось очень много слушателей^[77].

1938 год был примечателен тем, что настоятель храма выступил с новыми инициативами. 13 февраля он прочитал обстоятельный док­лад по истории приходских церквей (Успенской с Покровским приде­лом и Никольской). А. Киселёв рассказал об истории создания и архи­тектуре храмов, особо подчеркнув их большое значение как памят­ников зодчества. Отмечалось, что Никольская церковь является са­мой древней православной церковью в Нарве. В заключение О.Алек­сандр сделал два интересных предложения. Во-первых, соорудить в подвалах Успенской церкви храм-памятник в стиле древнерусских храмов XV века. Во-вторых, отметить юбилей церквей. Оба предло­жения были приняты Приходским советом единогласно^[78].

Никольская церковь, как памятник архитектуры, находилась в поле зрения и Нарвского исторического общества. 26 января 1938 года на его заседании обсуждался вопрос о приведении в порядок право­славной церкви в Ивангородской крепости. В частности, говорилось о том, что церковь приходом не используется, в настоящее время отно­сится к военному ведомству и в ней устроен склад велосипедов. Со временем храм стал разрушаться. Историческое общество поставило перед городской управой вопрос о необходимости восстановления цер­кви^[79].

Однако священник Александр Киселёв не дождался воплощения в жизнь своих идей. Он получил новое назначение на должность настоятеля Таллиннской Николаевской церкви (район Копли)^[80]. 27 ноября 1938 года состоялось последнее заседание Приходского совета, которое провёл О.Александр. Он отчитался о своей работе, подробно остановился на всех важных начинаниях, имевших большое значение в религиозной жизни прихожан, пожелал дальнейших успехов прихо­ду и будущему настоятелю, затем попрощался, поблагодарил всех за работу, особо подчеркнув, что на своём пути он встречал полное по­нимание и единодушие. Секретарь правления зачитал список пред­ставляемых к наградам лиц, особенно активно потрудившихся на бла­го прихода^[81]. Прощание с о.Александром было сердечным и трога­тельным. Поступило даже предложение оставить священника Алек­сандра Киселёва почётным членом прихода. Но ввиду того, что цер­ковный устав не предусматривает почётного членства, предложение отклонили. На собрании обсуждался также важный вопрос о достой­ном преемнике, способном продолжить работу на должном уровне. Бывший настоятель предложил кандидатуру священника Михаила Лукканена. Правление прихода единогласно поддержало её^[82]. Миха­ил Лукканен согласился баллотироваться.

В связи с вакантной должностью настоятеля Успенской церкви Нарвский епархиальный совет, по согласованию с епископом Павлом, 14 декабря 1938 года предложил предоставить выборы священника приходскому собранию. До проведения выборов временно входящим священником Эстонским митрополитом Александром был назначен о. Ростислав Лозинский^[83].

Поступило несколько заявлений от кандидатов. Кроме М. Лукканена, на должность настоятеля претендовали: священник Свято-Троиц­кой церкви из Муствеэ Пётр Орец, священник Иоанно-Предтеченской церкви из Тарту Илья Адамов и другие^[84]. Позже эти кандидату­ры были отклонены, а Михаила Лукканена пригласили на должность священника-миссионера Нарвской епархии^[85]. В конечном итоге оста­лось три претендента: настоятель Скамейской церкви Сергий Гроздов, священник Никольской церкви из Вяэюола Александр Гуковский и студент последнего курса богословского факультете Тартуского университета Константин Рупский^[86]. Приходской совет на своём засе­дании, проходившим 14 февраля 1939 года, высказался в поддержку кандидата Константина Рупского^[87].

5 марта 1939 года состоялось чрезвычайное общее собрание прихожан, на котором избрали нового настоятеля храма. Из 600 полноправных членов прихода на нём присутствовали 197 человек. Предсе­дательствовал по назначению Нарвского епархиального совета прото­иерей Павел Калинкин. Прихожане вначале ознакомились с офици­альными сведениями о кандидатах, затем обсудили кандидатуры и приступили к голосованию. В счётную комиссию вошли П.Рождествен­ская, А. Завьялова и А. Панова. Голосование дало следующие резуль­таты. Священник Александр Гуковский получил 13 голосов «за» и 164 «против»; священник Сергий Гроздов — 9 «за» и 163 «против»; студент Константин Рупский — 171 «за» и 7 «против». Таким образом, огромным большинством голосов настоятелем храма был избран Кон­стантин Рупский^[88]. Ему было поставлено одно условие: приступить к исполнению обязанностей настоятеля только после завершения учё­бы и посвящения в сан священника. До 1 сентября 1939 года входя­щим священником епархиальное начальство оставляло Михаила Лук­канена — при том, что он будет выполнять и миссионерские обязанно­сти^[89]. Семейные обстоятельства и недостаток средств помешали Кон­стантину Рупскому выполнить своё обязательство, окончание универ­ситетского курса пришлось отложить до октября 1940 года. Прини­мая во внимание эти обстоятельства, Нарвский епископ Павел, в виде исключения, 19 ноября 1939 года посвятил Константина Рупского в сан священника. 15 декабря 1939 года митрополит Эстонский Алек­сандр утвердил его в должности священника прихода Успенской цер­кви^[90]. К сожалению, Константин Рупский недолго находился на пас­тырском посту, в 1940 году приход прекратил своё существование^[91].

Успенский приход был старейшим в городе, являлся собственни­ком самых древних православных церквей Нарвы. Кроме церквей, приходу принадлежали земля и недвижимое имущество. В Успен­ской церкви хранилась святыня-икона Тихвинской Божьей Матери (Одигитрии), по преданию, уцелевшая во время пожара Нарвы в 1558 году и почитавшаяся верующими православными людьми как чудотворная^[92]. Приход состоял из городского и сельского населения, причём сельские жители составляли большинство и проживали вда­леке от храма. В рассматриваемый период (1920-1940 гг.) на долю прихода выпали тяжёлые испытания: он едва не лишился церкви и оказался на грани распада, но с честью вышел из трудного положе­ния. Большая заслуга в сохранении храма и прихода принадлежит священнику Александру Киселёву. Под его руководством начался расцвет церковной жизни, все направления приходской деятельности претерпели качественные изменения, были поставлены на новую сту­пень: просветительская работа, миссионерство, благотворительность. Впервые в истории прихода были организованы издательское дело, детский сад и другие важные начинания. Приход — живой организм, он жил, страдал, боролся и побеждал. Вторая мировая война нанесла ему непоправимый удар.

Во время военных действий под Нарвой в 1944 году были уничтожены кровли на церкви и приделе, внутреннее оборудование, в зна­чительной степени разрушены купола^[93]. В 1945 году создали специальную комиссию, которая провела экспертизу и составила акт о при­чинённом ущербе. Из общей кубатуры здания Успенской церкви 3 358 м³ было разрушено 80 процентов. В денежном эквиваленте того времени эта сумма составила 46 млн. 936 780 рублей. Самые ценные иконы и утварь ещё в 1941 году были перенесены из Успенской и Покровской церквей в церковь Иверской женской трудовой общины, находившуюся вблизи Ивангородского кладбища, откуда в 1944 году отправлены в монастырь Куремяэ. Дальше их след теряется, многие ценности пропали безвозвратно. Рядом стоящий Никольский храм также подвергся разрушению: из общей кубатуры 548 м³ уничтожено 65 процентов, что в денежном выражении составило 211 млн. 696 784 руб­лей^[94]. Никольская церковь, как более древняя, имела большую худо­жественную ценность, поэтому при меньших разрушениях в сравне­нии с Успенской сумма ущерба значительно выше, эксперты рассчи­тывали его по другому коэффициенту.

После второй мировой войны пропали церковные колокола, неизвестна также судьба иконы Тихвинской Божьей Матери^[95].

В 1976-1985 годах проводились реставрационные работы Успен­ской церкви сотрудниками Ленинградского филиала института «Спецпроектреставрация» под руководством и по проекту архитектора И.А. Хаустовой. В 1994 году церковь передана Санкт-Петербургской епархии^[96]. В настоящее время в ней совершаются богослужения. Никольская церковь также передана Русской Православной Церкви. В Ивангороде создан новый приход, которым руководит настоятель Николай Зайцев. Жизнь прихода продолжается, но теперь уже в другом государстве.

Церковный причт. (Священники и дьяконы):

Священник Иоанн Васильев    1741
Священник Пётр Иоаннов    1780
Священник Иоанн Иоаннов    1781
Священник Григорий Иоаннов    1785    -1793
Протоиерей Иосиф Андреев    1796    -1798
Священник Симеон Николаев    1809
Священник Фёдор Тимофеев    1828
Священник Алексей Орлов    1839
Протоиерей Симеон Навроцкий    1845
Протоиерей Павлин Волков    1866-1907
Священник Александр Волков    1907-1918
Священник Павел Добронравин    1919-1932
Священник Александр Киселёв    1933-1938
Священник Александр Гуковский    1938
Священник Михаил Лукканен    1939
Священник Константин Рупский    1939-1940
Дьякон Стефан Яковлев    1789-1804
Дьякон Константин Рождественский    1862
Дьякон Василий Сперанский    1880-1893
Дьякон Павел Добронравин    1893-1919
Дьякон Иван Баранов    1919-1920
Дьякон Александр Захаров    1920-1940

Павел Михайлович Добронравин (17.09.1870-26.11.1932).

По происхождению из духовного звания. Родился 17 сентября 1870 года в г. Гдове Псковской области в семье псаломщика. 18 июня 1893 года окончил Петроградскую духовную семинарию. С 1 сентяб­ря 1893 года назначен митрополитом Петроградским и Ладожским Палладием на освободившуюся вакансию дьякона в Нарвскую Успен­скую церковь. 24 октября того же года посвящён в сан дьякона епис­копом Кирилловским Назарием. 1 сентября 1919 года посвящён в сан священника архиепископом Псковским и Порховским Евсевием, об­щим собранием прихожан Успенской церкви избран священником.

2 января 1927 года возведён в сан протоиерея архиепископом Нарвским и Изборским Евсевием.

Преподавал Закон Божий в Венкюльском земском училище с 17 февраля 1894 года по 11 января 1901 года и одновременно — в Нарвской женской Князь-Владимирской церковно-приходской шко­ле с 21 февраля 1894 года по 1 марта 1896 года. С 16 августа 1899 года по 1 сентября 1917 года работал законоучителем православного вероисповедания в 3-м приходском Нарвском училище для мальчиков. Безвозмездно учил детей в Нарвской женской воскресной школе с 5 декабря 1899 года по 1 мая 1912 года. Законоучительская деятель­ность П. Добронравина проходила также в следующих учебных заве­дениях: с 19 декабря 1900 года по 1 октября 1904 — в Комаровском и Долгонивском земских училищах Ямбургского уезда, позже в тех же училищах и Захонском земском — с 19 декабря 1908 года по 10 марта 1911 года; с 15 марта 1903 года по 1917 год — в Нарвском 4-х классном немецком училище; с 20 августа 1911 года по 30 ноября 1918 года — в младших классах Нарвского коммерческого училища; с 1 августа 1919 года по 1 августа 1920 года — в Нарвской городской реальной гимназии; с октября 1922 года по май 1923 года безвозмездно работал в Долгонивской школе; с ноября 1922 года по май 1923 года также безвозмездно трудился в Комаровской школе; с 25 июня 1920 года по 1 августа 1930 года — в Нарвской объединённой русской гимназии.

С 1893 года по 1916 год Павел Добронравин — непременный член совета Нарвского отделения Петроградского епархиального братства во имя Пресвятой Богородицы. Известный общественный деятель: с 5 сентября 1902 года по 10 марта 1911 года — казначей Общества содействия начальному народному образованию г.Нарвы; с 15 февраля 1913 года по 1919 год — член Попечительского совета Общества педа­гогики и гигиены; с 1920 по 1924 год — член Везенбергского благочиннического совета.

За свою многолетнюю и плодотворную деятельность был награж­дён серебряной медалью «В память царствования императора Алек­сандра III» на Александровской ленте. 6 мая 1904 года за усердную службу получил благословение Святейшего Синода. 6 мая 1907 года награждён серебряной медалью «За успехи в образовании юношества» на Александровской ленте. 6 мая 1909 года получил знак ордена Свя­той Анны III степени. 6 мая 1915 года удостоен грамоты Святейшего Синода и благословения иконою Всемилостивейшего Спаса. 6 октяб­ря 1919 года награждён набедренником. 26 апреля 1921 года награж­дён камилавкою. 4 декабря 1921 года награждён золотым наперсным крестом. 11 декабря 1924 года получил грамоту Синода Эстонской Апостольской Православной Церкви. 11 ноября 1928 года, в день празднования 35-летнего юбилея служения в Успенской церкви, получил от архиепископа Евсевия золотой наперсный крест, подаренный при­хожанами. Прослужил в Успенской церкви 39 лет. Активно работал как на благо церкви, так и в области школьного просвещения. Скон­чался 26 ноября 1932 года, похоронен на Ивангородском кладбище. Настоятель Успенской церкви Павел Добронравин был одним из са­мых любимых и популярных пастырей в Нарве. Пользовался автори­тетом не только среди своих прихожан, но и у всего православного населения города.

Александр Филиппович Захаров (29.08.1883 — ?)

По происхождению из мещанского сословия. Родился 29 августа 1883 года во Псковской области. 20 мая 1895 года окончил земскую сельскую школу Александровского посада Псковского уезда. С 15 октября 1907 года назначен Арсением архиепископом Псковским и Порховским на должность псаломщика в церковь г. Кресты при архиерейском доме. С 18 декабря 1910 года назначен Алексием, архиепис­копом Псковским и Порховским, на должность псаломщика в Ильин­скую церковь Псковской епархии. 15 января 1911 года посвящён в сан дьякона в той же церкви. С 16 апреля 1919 года Евсевием архиеписко­пом Псковским и Порховским назначен на должность дьякона в Ваарламскую церковь г. Пскова, в которой прослужил до 11 августа того же года. 26 сентября 1920 года общим собранием прихожан Нарвской Успенской церкви избран псаломщиком, 25 октября 1920 года утвер­ждён в этой должности Синодом Эстонской Апостольской Православ­ной Церкви. С 19 октября 1920 года, наряду с исполнением дьякон­ских обязанностей, работал на Нарвской Суконной мануфактуре ра­бочим. С 1920 по 1940 год служил дьяконом в Успенской церкви. 20 июня 1918 года награждён архипастырским благословением с вы­дачей грамоты за усердную службу на пользу церкви. 10 января 1926 года награждён протодьяконским орарем.

Александр Николаевич Киселев (7.10.1909)

По происхождению дворянин. 20 мая 1933 года окончил в Тарту Русскую духовную семинарию. 6 августа 1933 года посвящён в сан дьякона митрополитом Эстонским Александром, 7 августа, на следующий день, посвящён в сан священника в храме Успения Пресвятой Богородицы в Нарве. 22 октября 1935 года награждён набедренни­ком. Священник, настоятель Успенской церкви. В конце 1938 года митрополитом Эстонским Александром переведён в Таллинн, на долж­ность настоятеля Николаевской церкви, находящейся в районе Копли. Коплиский приход ходатайствовал перед высшей церковной влас­тью об этом назначении. В лице нового настоятеля православный при­ход в Копли получил энергичного молодого священника и прекрасно­го проповедника.

Отчёт успенской церкви за 1919 год Приход

На учёте в приходе состояло 1 903 человека, из них 1 049 женщин, 854 мужчины. В течение года родилось 11 человек, умерло 35. Венчалось 7 пар, из них б православных браков, один смешанный брак. С 26 ноября 1918 года по 1 сентября 1919 года церковь была закрыта, священник убит большевиками.

Причт

Священник Павел Добронравин, исполняющий обязанности псаломщика дьякон Иван Баранов.

Приходской совет

Председатель Андрей Никифорович Завьялов, церковный старо­ста Пётр Наумов, секретарь совета дьякон Иван Баранов.

Отчёт успенской церкви за 1920 год Приход

На учёте в приходе состояло 1734 человека, из них 814 мужчин, 920 женщин. В течение года у таинств Исповеди и Святого Причастия побывало 1 582 человека. Родилось 29 человек, умерло 118; венча­лось 33 пары, из них 32 пары православной веры, одна пара разных вероисповеданий.

Причт

Священник Павел Добронравин, дьякон Александр Захаров.

Приходской совет

Председатель Андрей Никифорович Завьялов, церковный старо­ста Иван Косминович Кузьмин, помощник старосты Тимофей Тимо­феевич Мошников, секретарь совета дьякон Александр Захаров.

Отчёт успенской церкви за 1921 год Приход

Из числа прихожан две трети составляли жители деревень: Поповки, Захонья, Заречья, Долгой Нивы, Комаровки, и лишь треть при­ходилась на долю городских жителей. На учёте в приходе состояло 1212 человек, из них 578 мужчин и 634 женщины. В среднем богослу­жения посещали 60-200 человек. Эта цифра находилась в прямой за­висимости от погоды, так как жителям деревень в непогоду тяжело было добираться в церковь. Самая дальняя деревня, Комаровка, расположена в восьми верстах от церкви. Состоялось 57 крещений, из них 30 мальчиков, 26 девочек; один иудей крестился в православ­ную веру. Бракосочетаний — 21, из них 15 православных, 6 смешан­ных браков. Умерло 17 человек; из них 9 мужчин, 8 женщин. К таин­ствам Исповеди и Святого Причастия пришло 762 человека, из них 486 женщин и 276 мужчин.

Причт

Священник Павел Добронравин, дьякон Александр Захаров.

Приходской совет

Приходской совет учреждён 30 апреля 1917 года. Председатель Андрей Никифорович Завьялов, нарвский купец, член Нарвского рус­ского общественного собрания. Товарищ председателя — священник Павел Добронравин. Члены совета: Александр Александрович Дойлов, военный доктор, служивший в лазарете при первой дивизии, домовладелец; церковный староста Иван Кузьмич Кузьмин, нарвский купец, домовладелец; Пётр Николаевич Матвеев, домовладелец, председатель совета Нарвского общества взаимного кредита, член правле­ния приюта и богадельни имени Орловых, член Нарвского русского общественного собрания; Емельян Петрович Наумов, домовладелец, член Ремесленного общества и Ивангородского пожарного общества, по специальности — механик; Захарий Никитьевич Дружинин, домо­владелец, председатель Попечительского совета 2-й начальной рус­ской школы, член Ивангородского пожарного общества и Нарвского русского общественного собрания; Василий Павлович Виноградов, домовладелец, нарвский купец, член Нарвского русского обществен­ного собрания, член Нарвского общества взаимного кредита; помощ­ник церковного старосты Тимофей Тимофеевич Мошников, нарвский купец; делопроизводитель совета Александр Захаров. От приписан­ных к приходу деревень сельскими обществами были избраны на один год следующие представители: от Комаровки — Григорий Будров, от Долгой Нивы — Пётр Акулов, от Поповки — Стефан Пахомов, от Захонья — Пётр Морозов, от Заречья — Иван Петров.

Отчёт успенской церкви за 1924 год Приход

На учёте состояло 1215 прихожан, из них правомочных — 686. В течение года у таинств Исповеди и Святого Причастия побывало 882 человека. Родилось 21 человек, из них 5 мужчин, 16 женщин. Умерло 22 человека, из них 11 мужчин, 11 женщин. Венчалось 17 пар, из них 14 православных бракосочетаний, 3 смешанных (раз­ных вероисповеданий).

Причт

Священник Павел Добронравин, дьякон Александр Захаров.

Приходской совет

Председатель Андрей Никифорович Завьялов, церковный старо­ста Иван Косминович Кузьмин, помощник старосты Пётр Иванович Акулов, делопроизводитель Андрей Флорович Степанов.

Отчёт успенской церкви за 1919 год Приход

На учёте состояло 1 194 человека, из них правомочных прихожан — 665. В течение года у таинств Исповеди и Святого Причастия побыва­ло 884 человека. Родилось 40 человек, из них 18 мужчин, 22 женщи­ны. Умерли 21 человек, из них 10 мужчин и 11 женщин. Совершено 18 бракосочетаний, из них 13 православных, 5 смешанных. Из числа прихожан три пятых составляли жители деревень, остальные — городские жители. Средняя посещаемость богослужений колебалась от 20 до 100 человек. В приходе имелось два начальных училища: в Дол­гой Ниве и Комаровке.

Причт

Священник Павел Добронравин, дьякон Александр Захаров.

Приходской совет

Председатель Андрей Никифорович Завьялов, товарищ председателя священник Павел Добронравин. Члены: Александр Александ­рович Дойлов, Иван Косминович Кузьмин, Пётр Николаевич Матве­ев, Захарий Никитович Дружинин, Василий Павлович Виноградов, Митрофан Михайлович Ларионов, Стефан Андреевич Степанов, дья­кон Александр Захаров, делопроизводитель Андрей Флорович Сте­панов, церковный староста Иван Дмитриевич Панов. От приписных к городу деревень сельскими обществами были избраны свои предста­вители: от Комаровки — Иван Григорьевич Лавров, от Долгой Нивы — Пётр Иванович Акулов, он же помощник церковного старо­сты; от Поповки — Антон Фёдорович Пахомов, от Захонья — Георгий Семёнович Стулов, от Заречья — Пётр Иванович Петров.

В 1931 году приходу принадлежала следующее недвижимое иму­щество, которое необходимо было перерегистрировать:

а)       недвижимость на Ивангородском форштадте (грунтовой но­мер 107 и 108) размером 5 209 кв. метров;

б)       недвижимость на Ивангородском форштадте (грунтовой но­мер 347) размером 1 147 кв. метров;

в)      недвижимость на Ивангородском форштадте (грунтовой но­мер 19, крепостной номер 15) размером 1 940,2 кв. метров;

г) недвижимость в городской части (грунтовой номер 89, крепост­ной номер 83) размером 453,1 кв. метров.

состав приходского совета в 1935 году

В 1935 году был принят новый церковный закон, согласно которо­му на общем собрании прихожан, состоявшемся б октября 1935 года, постановили создать Приходской совет из 20 человек, включая чле­нов причта и старосту. Членами Приходского совета стали следующие лица: Завьялов Андрей Никифорович, Никифоров Михей Никифо­рович, Смирнов Пётр Васильевич, Панов Иван Дмитриевич, Кузьмин Иван Кузьмич, Дойлов Александр Александрович, Фёдоров Влади­мир Васильевич, Коровин Григорий Васильевич, Гладышев Флавиан Михайлович, Грандицкий Матвей Екимович, Максимов Пётр Нико­лаевич, Белов Георгий Михайлович, Цур-Мюллен Павел Андреевич, Стулова Серафима Анисимовна, Виноградов Степан Васильевич, Филиппов Александр Елисеевич, Лавров Иван Григорьевич. Все они были гражданами Эстонской Республики. Кандидатами к ним были избраны: Чиликов Иван Филиппович, Лютов Анатолий Владимиро­вич, Лютов Константин Владимирович, Блинов Павел Васильевич, Кузнецов Николай Иванович, Никитин Пётр Фёдорович, Маслов Григорий Семёнович, Соколов Иван Иванович, Смирнов Сергей Василь­евич, Скородумов Михаил Тимофеевич. Было избрано правление при­хода и созданы четыре комиссии. Состав финансовой комиссии: цер­ковный староста К.М.Матвеев, В.В.Фёдоров, Г.В.Коровин, П. А.Цур- Мюллен. Состав хозяйственной комиссии: П.В.Смирнов, М.Н.Ники­форов, И.Г.Лавров, М.Е.Грандицкий, С.В.Виноградов, А.Е.Филип­пов. Состав просветительской комиссии: настоятель церкви Александр Киселёв, А.А.Дойлов, И.Д.Панов, Г.М.Белов, С.О.Стулова. Состав благотворительной комиссии: В.В.Фёдоров, А.А.Дойлов, И.К.Кузь­мин, Ф.М. Гладышев, дьякон Александр Захаров.

состав ревизионной комиссии в 1935 году

Членами Ревизионной комиссии были избраны Рождественский Владимир Григорьевич, Виноградов Владимир Павлович, Иванов Иван Георгиевич; кандидатами стали Смирнов Владимир Васильевич, Смир­нов Фёдор Васильевич, Тимофеева Александра Петровна.

Церковным старостой при открытом голосовании единогласно избрали Константина Михайловича Матвеева.

На основании нового церковного устава должностные лица избра­ны на 5 лет.

Дамский кружок

Основан в 1929 году. В 1931 году Дамский кружок возглавляли председатель Параскева Ивановна Клаас, секретарь Елена Константиновна Матвеева, казначей Александра Петровна Тимофеева. Все они состояли в кружке со дня основания. В 1936 году председатель — А.Я.Панова. Члены кружка собирали пожертвования, устраивали лотереи; выдавали денежные пособия бедным прихожанам, готовили подарки для них к праздникам Рождества Христова и Святой Пасхи; занимались украшением и уборкой храма, починкой облачений. Зада­чи у кружка были обширные. Приходской совет неоднократно выра­жал благодарность Дамскому кружку за плодотворную работу на благо церкви и прихода.

Денежный отчёт прихода

годы	приход	расход	остаток с прошлого года	остаток на будущий год
1919	12730м. 80 п.	5578м.	14956 р. 97 к.	22109м. 77п.
1920	56868м. 02п.	58733м. 22п.	22109м. 77п.	20244м. 57 п.
1921	125019м. 40п.	122952м. 80 п.		2066 м. 60 п.
1924	254746 м. 95 п.	254746 м. 95 п.		4022м. 45п.
1925	263092 м.	252053 м.		11039м.
1927	209500м. (по смете) 209500м. (по смете)
1928	2212кр. (по смете) 2212кр. (по смете)
1930	2169 кр.56 с.	2184кр.17с.		16кр.17с.
1932	2144 кр.06 с.	2144кр.06с.
1933	2551кр.49с.	2538кр.43с.		13кр.06с.
1934	3136 кр.72с.	2784кр.25с.	13кр.06с.
1935	3304кр. 62 с.	3566 кр. 75 с.	365 кр. 53 с.	103 кр. 40 с.
1936	5157 кр.22с.	5137кр.50с.	103 кр. 40 с.	19кр.72с.
1937	3351кр.47с.	3358кр. 09 с.	19кр.72с.	13кр.10с.
1938	3092кр. 38с.	3101кр.98с.	13кр.10с.	Зкр.50с.

ПРАВИЛА ПОСЕЩЕНИЯ НАРВСКОЙ ИВАНГОРОДСКОЙ УСПЕНСКОЙ ЦЕРКВИ от 1 мая 1929 года

1. В церкви всегда бывает служба по субботам с 18 до 20 часов и по воскресеньям с 9 часов утра до 13 часов дня.

Примечание: Не очередные службы могут иметь место с разрешения командира 2 батальона (каждый раз с особого разрешения), кото­рый отвечает за точное исполнение настоящих постановлений.

2. На богослужения допускаются лица, имеющие при себе паспорта.
3. Богомольцы регистрируются при входе и выходе в воротах крепости дежурным унтер-офицером в соответствующую тетрадь в следующем порядке:

a) дежурный требует от каждого посетителя паспорт и, выяснив, что при нём нет подозрительных вещей (как-то: неразрешённой лите­ратуры, оружия, взрывчатых веществ и т.д.), записывает в тетрадку имя и номер паспорта посетителя;

b) не имеющих при себе паспорта в ворота крепости не пускают;

c) уходящих со службы регистрирует по вышеназванным документам;

d) лиц, при которых будут найдены помеченные в пункте «а» предметы, задерживает и отправляет дежурному офицеру по полку;

4. Все посетители обязаны в течение 15 минут по окончании службы покинуть крепость. Дежурным офицером будет произведён обыск в районе батальона в случае, если кто-нибудь из посетителей не ока­жется зарегистрированным по выходе из крепости; от посетителя, позднее уходящего, требуется объяснение, или он посылается в распоряжение дежурного офицера по полку.
5. Посетители могут проходить только в церковь, прогулки в рай­оне крепости и всякие сборища людей воспрещаются.
6. Посетитель храма, который правил не исполняет, навсегда лишается права посещать крепость.
7. Церковный сторож имеет право на основании постоянного разрешения от начальника 2-го батальона выходшъ из крепости и возвращаться с 7 до 21 часа. Вне указанного времени он может выходить на основании каждый раз выданного дежурным офицером ночного разрешения, которое получает лично из батальонной канцелярии от дежурного офицера, который регистрирует его в специально назна­ченной для этого тетрадке, по возвращении из города он должен вновь зарегистрироваться там же.
8. То же самое касается членов его семьи.
9. Караульный у ворот крепости должен убедиться, нет ли у вышеназванных лиц при выходе и входе подозрительных вещей (как-то: неразрешённой литературы, оружия, взрывчатых веществ и т.д.); в случае требования сторож и члены его семьи должны показать находящиеся пакеты. Если найдётся что-либо, караульный вызывает но­чью дежурного офицера по батальону, а днём — унтер-офицера.
10. К сторожу никакие посторонние лица вообще не допускаются.
11. Церковный сторож отвечает, чтобы у него на квартире никто, кроме членов его семьи, не был во время богослужения, а также в остальное время.

Примечание: Церковный сторож и члены его семьи должны быть снабжены паспортами и удостоверениями, выданными священником и Приходским советом, которые удостоверяют, что предъявители их — цер­ковный сторож и члены его семьи.

12. Настоящие правила вводятся в действие с 1 мая 1929 года.

29.04.1929г. Командир 1-го пехотного полка полковник А.Пульк.

ПРОЕКТ ДОГОВОРА ПОЛЬЗОВАНИЯ (русский перевод)

Тысяча девятьсот тридцать четвёртого года июня дня, мы, ниже­подписавшиеся, уполномоченные Министерства обороны Эстонской Республики НАЧАЛЬНИК НАРВСКОГО ГАРНИЗОНА и КОМАНДИР 1-го ПЕХОТНОГО ПОЛКА с одной стороны и НАРВСКОГО ИВАНГО­РОДСКОГО ПРАВОСЛАВНОГО УСПЕНИЯ БОЖИЕЙ МАТЕРИ ПРИХО­ДА уполномоченные АНДРЕЙ ЗАВЬЯЛОВ и священник АЛЕКСАНДР КИСЕЛЁВ, с другой стороны, заключили между собой следующий договор-пользование:

§1

Министерство обороны Эстонской республики разрешает Нарвскому Ивангородскому во имя Успения Божией Матери православному Приходу в принадлежащем Приходу храме, который находится в Ивангородской крепости в Нарве, совершать богослужения и другие связанные с ними священнодействия при условии, чтобы храм и бли­жайший окружающий храм участок земли был ограждён деревянным забором, по краям забора посажен кратегус (кустарник), построена для входа каменная лестница и из обтёсанного камня тротуар, как это показано к сему договору наброску-чертежу. Вместе с тем Приход обязуется иметь наблюдение за внутренней стеной Ивангородской кре­пости, которая находится на участке, ограниченном забором, и очи­щать эту стену от травы и от прорастающей растительности.

Постройка забора, лестницы и тротуара и заготовка кустарника и его посадка производятся средствами Прихода и эти работы должны быть закончены не позднее 1 сентября 1934 года, а посадка кустарни­ка — 1-го июля 1935 года.

Относительно всех предпринимаемых Приходом построек, перестроек и ремонтов представляются Приходом письменные планы НА­ЧАЛЬНИКУ ГАРНИЗОНА в двух экземплярах, из коих один, по утверж­дении, Приход получает обратно.

В случае, если представленные планы не получат утверждения, Приход обязан таковые переработать в 14-дневный срок, считая со дня получения планов обратно, в соответствии с требованиями и указаниями НАЧАЛЬНИКА ГАРНИЗОНА.

При постройках, перестройках и ремонтах и приведении в поря­док церковного земельного участка надлежит придерживаться архитектурных требований и согласовать таковые со стилем крепости и храма.

Участок земли вокруг церкви, ограниченный забором и крепост­ною стеною, размером около 2 146 кв. метров с находящимся в вос­точной стене сводчатым погребом, предназначающимся для дровяно­го сарая храма (смотри набросок-чертёж), отдаётся Министерством обороны Приходу Успенской во имя Божией Матери Церкви в пользо­вание безвозмездно при условии, чтобы Церковь данный ей в пользо­вание земельный участок содержала в порядке и чистоте и убирала участок и погреб за свой счёт.

§2

Нарвский Ивангородский православный Успения Божией Мате­ри Приход обязуется разобрать и вывезти не позднее 1-го сентября 1934 года за свой счёт находящийся в Ивангородской крепости жилой церковный дом, все пристройки и забор, как это показано на приложенном к сему договору наброске-чертеже. Оказавшаяся под жилым домом и пристройками земля около 297,6 кв. метров отдаётся в пользо­вание Министерству обороны безвозмездно, каковое министерство может распоряжаться этой землёй по своему усмотрению.

§3

В настоящем договоре в параграфах 1 и 2 указаны участки земли, которые договаривающиеся стороны взаимно отдают в пользование друг другу и собственники коих до сего времени в точности не уста­новлены из-за отсутствия надлежащих документов и данных.

Собственники этих земельных участков, принадлежность таковых и дальнейший порядок пользования ими определяются окончательно, когда эти вопросы будут документально выяснены.

§4

Прихожане посещают Ивангородскую крепостную Успенскую церковь без пропусков, и они могут находиться в церкви и на участке около церкви, который ограждён забором.

Приближение к воинским зданиям и пребывание на крепостном дворе всем прихожанам воспрещено, исключая участок земли, кото­рый обнесён забором.

§5

Нарвского Ивангородского православного во имя Успения Божи­ей Матери Прихода священнослужителю разрешается отправлять в храме богослужения при необходимом условии, чтобы все прихожа­не не позднее 20 час. 55 мин. удалились из крепости.

Во время праздника Воскресения Христова разрешается совершать богослужение ночью, и прихожанам, согласно своему религиозному обряду, — совершать вокруг церкви крестный ход, причём прихожа­не должны придерживаться требований, предусмотренных в конце § 4 договора.

ПРИМЕЧАНИЕ: в нижеследующие праздники разрешается в церк­ви совершать богослужения до 10 часов:

1. 25 июня — Тихвинской иконы Божией Матери
2. 14 августа — Успение Божией Матери
3. 30 сентября — Покров Пресвятой Богородицы
4. 24 декабря — Рождество Иисуса Христа
5. Великий Четверг

Для перемещения покойников в церковь на лошадях разрешает­ся пользоваться крепостною проезжей дорогой. Погребальная колес­ница и лошади должны находиться во время совершения погребаль­ного обряда на участке около церкви, ограждённом забором.

§6

Священник церкви Успения Божией Матери, дьякон и звонарь (пономарь) посещают (имеют вход) в Ивангородскую крепостную цер­ковь для отправления их служебных обязанностей по письменным разрешениям, кои выдаются НАЧАЛЬНИКОМ НАРВСКОГО ГАРНИ­ЗОНА на б месяцев.

Если кто-либо из вышеуказанных лиц ранее истечения срока это­го разрешения оставит службу или будет освобождён от службы в церкви, Приходской совет обязан сдать разрешение в управление НАЧАЛЬНИКА ГАРНИЗОНА, равным образом Приходской совет обязан заботиться о возобновлении выданных разрешений. Передача дру­гим выданных разрешений воспрещается.

ПРИМЕЧАНИЕ: Церковному пономарю разрешается из общей кухни Ивангородской крепости брать горячую воду для надобностей цер­ковных обрядов.

§7

Настоящий договор заключён на неопределённое время.

§8

В отношении всех недоразумений, которые могут возникнуть при исполнении настоящего договора, Министерство обороны сохраняет за собой право требовать, чтобы они подлежали разрешению на мес­те в Нарве.

§9

Настоящего договора оплату гербовым сбором по закону несёт Приход Успенской церкви.

§10

Договор этот, хотя и подписанный обеими сторонами, вступает в силу только после утверждения его ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИМ.

После утверждения выдаётся Приходскому совету Успенской церкви засвидетельствованная копия договора.

 Борьба ивангородцев за православную веру во времена шведского владычества

(Доклад, прочитанный магистром А. Соомом на собрании прихожан Нарвской Успенской церкви 22 ноября 1936 года)

Ивангородский Успенский приход возник в конце XV или начале XVI столетия в связи с постройкой Ивангородской крепости. Уже в конце XV века у стен крепости образовался довольно многочислен­ный посёлок торгового люда и ремесленников. В первой половине XVI века Иваш ород становится заметным торговым центром, усиленно посещаемым западно-европейскими купцами.

Во время расцвета торговли, т. е. в первой половине XVI века, и следует искать время основания Успенской церкви. Точная дата её постройки неизвестна. Точные сведения о ней сохранились, главным образом, со времён шведского владычества, начавшегося с 1612 года.

Уже во время подписания Столбовского мирного договора (1617) у шведского короля Густава Адольфа, по-видимому, были планы свя­зать население Ингерманландии, состоящее в большинстве из право­славных ижор, вотяков и русских, с государственными интересами. Самым надёжным средством для этого, по теории государственного права того времени, было единство вероисповедания.

Может быть, в виду этого в Столбовском мирном договоре отсутствовал пункт о свободе вероисповедания в Ингерманландии. Только Ивангороду в том же году была выдана грамота, охраняющая свобо­ду вероисповедания его православного населения. Меру эту следует объяснить лишь как средство предупредить эмиграцию граждан, но не политическими видами правительства.

Уже в 1618 году шведское правительство дало задачу Выборгско­му лютеранскому епископу начать церковную реформацию в Ингер­манландии. С этой целью были назначены учёные и опытные священ­нослужители, которые должны были расположить к лютеранству местных православных своим смирением и учением. Однако успех реформации был незначителен.

Вмешательство правительства в церковную жизнь Ингерманлан дии совпало с недостатком православных священников: большинство православного духовенства отсутствовало, и не было на месте возможности найти ему заместителей. Вследствие отсутствия духовенства, в некоторых местах покойники оставались без погребения, дети без крещения; не исполнялись и другие церковные требы.

В таком же положении оказался и Ивангород, которому в 1617 году Густав Адольф дал права города. Ивангородский приход, как самый влиятельный, стал во главе православного населения Ингерманландии.

В 1625 году ивангородцы посылают в Стокгольм делегатов во гла­ве со старостой Яковом Постниковым с жалобою королю на то, что им не дают призвать священников из Новгорода. Они просят разре­шить им послать выборных лиц к новгородскому митрополиту, дабы он посвятил их во священники.

Король не согласился на просьбу ивангородцев и высказал мне­ние, что подготовка и посвящение священников могли бы произойти в более нейтральном месте — Константинополе, причём расходы на та­кое дальнее путешествие король обещал покрыть из средств казны. Предполагалось послать двух лиц, из которых одного посвятили бы в священники, другого — в митрополиты, чтобы он мог посвящать свя­щенников для Ингерманландии.

Отправка кандидатов в Константинополь по непонятным причи­нам откладывалась из года в год. Между тем недостаток в духовен­стве всё возрастал.

В 1630 году в Ингерманландии на 40 приходов было только 17 священников. Особенно остро чувствовалось отсутствие духовен­ства в Ивангороде: здесь было в начале шведского владычества 6 священников и 1 дьякон, а в 1634 году никого из них не было в живых. Поэтому многие покойники долго оставались непогребёнными, а дети — некрещёными.

В 1634 году в Стокгольм посылаются делегаты Кондратий Назо­нов и Андрей Докучаев с новой жалобой. На этот раз они являются представителями всего православного населения, находящегося под шведским владычеством. Делегаты просили разрешить им позвать 1-2-х священников из Новгорода или Пскова, пока правительство не выхлопочет им епископа из Константинополя или Белоруссии.

И на это ходатайство делегаты получили решительный отказ, но им предложено было прислать достойного кандидата в митрополиты для отправки его в Константинополь.

Однако из этого предложения также ничего не вышло: возможно, что русские не желали связать себя с патриархом чужого народа и с недоверием отнеслись к мерам, предложенным шведами.

Так как положение не изменилось, то русские тайно призвали духовников. В 1637 году в Ивангороде пребывал некий монах Арфимагер из Константинополя, который объявил себя архиепископом. Швед­ское правительство преследовало его с большой суровостью.

Прошёл ряд лет, и вопрос о православном духовенстве снова поднялся с крайней остротой. В 1640 году отправлена была в Стокгольм новая делегация. Основанием к её отправке послужили слухи, что правительство не разрешит послать кандидатов за границу и посвящение произведёт на месте лютеранский епископ.

В своей грамоте русские обращали внимание шведского правительства на то, что иноверный епископ не может посвящать им свя­щенников, так как он не знаком с православными обрядами и такое посвящение противоречит догматам. Они опять просили разрешить им взять священников из России или послать кандидатов в Белорус­сию.

Переговоры в Стокгольме превратились в споры о православии и лютеранстве. Шведское правительство стояло на той точке зрения, что обе религии настолько схожи, что население Ингерманландии легко может перейти в лютеранство. Тем не менее, в переговорах с делегацией последней была дана надежда на успех её ходатайства.

Но велико было изумление ивангородцев, когда они получили письменный ответ от правительства, где о разрешении призвать священников из России не было и речи, а также под разными предлогами снова отказано было послать кандидата в Белоруссию или Константинополь. Зато тут же объявлялось, что кандидатов посвятит новый лютеранский епископ, которого правительство назначит в Нарву или Ниен (будущий Петербург).

В 1641 году первым лютеранским епископом Ингерманландии назначен был таллиннский пробст магистр Генрих Сталь, оставивший, кстати, в истории эстонской культуры доброе имя как писатель, содействующий развитию эстонского литературного языка. Шведское правительство считало этого энергичного деятеля вполне подходящим для проведения предполагаемой им церковной реформации в Ингерманландии. Однако вскоре выяснилась ошибочность такого назначе­ния. Властолюбие и нетактичность в приёмах проведения работы по­губили некоторые, может быть, хорошие начинания.

В 1642 году на состоявшемся в Ивангороде синоде начались рас­при изза введённых Сталем новшеств в церквях. Между прочим, во время синода Сталь поручил одному финскому священнику говорить проповедь в Ивангородской церкви. Проповедь была совсем непривычным новшеством для православных, и слушатели подняли в цер­кви шум.

Серьёзные разногласия возникли и по другому поводу — вслед­ствие секуляризации Сталем Елисейского монастыря в Ингерманлан­дии. Вместе с другим имуществом было конфисковано 35 православ­ных церковных книг. Помещения монастырские Сталь приказал унич­тожить.

Подобные действия сделали Сталя в глазах населения богохуль­ником и борцом против православия. Среди ивангородцев возник даже слух, что их церкви готовится участь, подобная Елисейскому монас­тырю, и они решили этому воспрепятствовать.

Когда 31 октября 1642 года Сталь хотел войти в Ивангородскую церковь, сторож этой церкви Иван Морозов встал у входа и не впус­кал епископа в храм. То, что произошло затем, описано одним посто­ронним лицом, лютеранином, который, естественно, не мог точно ра­зобраться в событиях:

Не пуская епископа в храм, сторож мотал головою, топал ногами и крикнул Сталю: «Тебе нечего у нас делать; пустить тебя в церковь — грех против нашей веры».

Когда Сталь, не обращая внимания на слова сторожа, всё же во­шёл в церковь, за ним ринулась в храм собравшаяся толпа народа, все упали на колени и били об пол лбами с большим усердием. Когда народ поднялся с колен, и Сталь хотел начать говорить, все стали кричать: «Мы не хотим здесь ничего слушать».

Крик и шум так увеличились, что, по словам присутствовавших наблюдателей, толпа производила впечатление безумной. Среди бунтующих людей были и лучшие люди города.

В конце концов, получив возможность говорить, русский священ­ник о. Осип сказал: «Присутствующий здесь народ не хочет изучать лютеранский катехизис, так как он неверен. И вообще мы знать не хотим Лютера!»

Затем, подойдя к епископу, он воскликнул: «Возьми свои катехизисы, нам их не нужно». Сталю пришлось взять свои катехизисы. Ког­да он пытался объяснить причину своего прихода в церковь, ивангородский староста Исидор Самсонов ответил: «Тебе нечего искать в нашей церкви, мы лучше умрём, но от своей веры не отступимся».

Когда Сталь снова пытался объясниться, священник, староста, церковный сторож и некоторые другие не давали ему вести никаких переговоров, поднимая шум и крик: «Уходи вон, мы не хотим слу­шать ни тебя, ни твоё учение». Сталь ещё раз пытался успокоить рус­ских, обращаясь к присутствующим знакомым ему прихожанам, но они уходили из храма, объяснив, что не могут влиять на всех осталь­ных. Сталю пришлось уйти.

Правительство не могло не реагировать на подобные бурные выступления; в дело вмешался нарвский губернатор Маннершёльд, воз­будивший следствие по поводу происшедшего. Он призвал к себе глав­ных зачинщиков, среди которых был и Иван Морозов. У нарвских ворот стала собираться толпа, требуя, чтобы их пропустили к губер­натору. Но их не пустили, разрешив пройти лишь одному старосте Исидору.

Когда Исидора провели к губернатору, он всю ответственность за происшедшее взял на себя, но вёл себя, как сумасшедший. Его арестовали.

На следующее утро собралась ещё большая толпа ивангородцев, желавшая говорить с губернатором. Впустили несколько человек, в том числе одного энергичного бунтаря. У последнего спросили, знает ли он, что предполагал сделать в Ивангородской церкви епископ. Тот ответил отрицательно.

В результате допроса выяснилось: русские были уверены, что Сталь добивается уничтожения свободы их вероисповедания. До при­езда генерал-губернатора старосту, церковного сторожа Морозова и некоторых других посадили в тюрьму.

Произведён был допрос в местной консистории, где давали ответ два участвовавших в бунте священника. Один из них осуждал происшедшее, но не мог объяснить, как это вообще началось, утверждая, что и сам он не в силах был умиротворить приход. Другой священ­ник, напротив, держал себя очень вызывающе.

Докладывая о происшедшем правительству, Сталь просил, чтобы зачинщики беспорядков были строго наказаны, иначе из церковной реформации ничего не выйдет и его работа будет подорвана. В том же письме Сталь клянётся, что беспорядки возникли не по его вине.

Однако представители власти были другого мнения. Нет сомне­ния, что характер Сталя и особенно его бестактные действия, связан­ные с разрушением монастыря, вызвали смуту среди населения.

Правительственная власть распорядилась образовать многочисленную следственную комиссию во главе с местным генерал-губернато­ром Гюленшерном. В комиссию входили местные высшие власти, ряд офицеров, нарвские ратсгеры и ингерманландские бояре. Комиссия получила большие полномочия: кроме расследования дела и допроса виновных, она имела право вынести и приговор о подсудимых. Пер­вое заседание комиссии состоялось 23 февраля 1643 года.

Однако расследование комиссии не внесло в дело новых данных. Обвиняемым в большинстве случаев был назначен денежный штраф;

например старосте Исидору Самсонову — 120, священнику Осипу — 100, некоему Волковскому — 30 шведских таллеров. Кроме того, свя­щенника Осипа консистория уволила с места.

Мир был опять восстановлен, и Сталь мог продолжать свою реформационную работу среди русских. Как выяснилось в очередной церковной визитации, работа Сталя имела некоторый успех.

Вскоре после этого священнику Осипу разрешили снова вступить в должность.

Усмирив властной рукой протестующих, Сталь продолжал дело реформации в том же духе, что и раньше. Он заставлял русских изу­чать катехизис, уговаривал священников отказаться от иконопочитания, от молитв перед иконами и т.п.

Но в общем, шведскому правительству не удалось провести реформацию в Ингерманландии и в особенности в Ивангороде.

Составитель приложений Г. Синякова

Нарвский Успенский приход (1920-1940гг). (Г. Синякова). — (word)

 Примечания:

^[1] Памятник архитектуры XVI века. Ивангородская крепость. Успенская церковь. Научно-проектная документация. Л., 1987. Фонд Ивангородского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника.

^[2] Коченовский О. Градостроительное развитие и архитектура. Таллинн, 1991, с. 26.

^[3] Кальюнди Е. Ивангородская крепость. Историческая справка. Таллинн, 1967// Архив ГИОП Ленинградской области. Инв. № 26/5, с. 33.

^[4]   Там же.

^[5]    Коченовский О. Указ. соч., с. 31-32.

^[6]    Памятник архитектуры XVI века. Указ. соч.

^[7]    Коченовский О. Указ. соч., с. 58.

^[8]    Старый Нарвский листок. 1936. № 134.

^[9]  Мильчик М., Петров Д. Успенская церковь Ивангорода // Крепость Ивангород. Новые открытия. СПб., 1997, с. 126.

^[10]  Там же, с. 249-250.

^[11]  Там же.

^[12]   Петров А., Город Нарва. Его прошлое и достопримечательности. СПб., 1901, с. 381.

^[13]   ЭИА, Беренс В. Приходы г. Нарвы, 1974. Рукопись..

^[14]  ЭИА, ф. 849, on. 1, д. 142, л. 5.

^[15]  ЭИА, ф. 849, on. 1, д. 599, л. 131-132.

^[16]  Лавры, монастыри и храмы на Святой Руси. Санкт-Петербургская епархия. СПб., 1908, с. 94.

^[17]  Клировые ведомости церквей Первого благочиннического округа Ямбургского уезда, Петроградской епархии за 1916 год, л. 33-36. Нарвский музей. Фонд D. 1775/3.

^[18]  ЭИА, Беренс В. Указ. соч.

^[19]  История Эстонской ССР. Т. 3. Таллинн, 1974, с. 144.

^[20]  История Эстонской ССР. Т. 3. Таллинн, 1974, с. 163.

^[21]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2587, л. 7.

^[22]  Старый Нарвский листок. 1928. № 105.

^[23]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2572, л. 18.

^[24]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2587, л. 7.

^[25]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2572, л. 18.

^[26]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2572, л. 18-19.

^[27]  Там же.

^[28]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2661, л. 22.

^[29]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2572, л. 20.

^[30]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2587, л. 9.

^[31]  ЭИА, ф. 1655, оп.2, д. 2663, л. 16-17.

^[32]  ЭИА, ф. 1655, оп.2, д. 2661, л. 22.

^[33]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2662. Протокол № 3 общего собрания прихожан Успенской иван­городской церкви от 26 февраля 1928 года.

^[34]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2662, л. 6-9.

^[35]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2661, л. 21.

^[36]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2662, л. 16.

^[37]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2662, л. 9-10.

^[38]  Там же, л. 16.

^[39]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2663. Рапорт № 16 Приходского совета Успенской церкви в Нарв­ский епархиальный совет от 27февраля 1930 года.

^[40]  Там же.

^[41]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2663, л. 6.

^[42]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2664. Протокол № 13 общего собрания прихожан Успенской церкви от 3 июня 1934 года.

^[43]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2663, л. 4-5.

^[44]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2663, л. 11-13.

^[45]  Там же, л. 16-17.

^[46]  Там же, л. 35.

^[47]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2664, л.2.

^[48]  Старый Нарвский листок. 1933. № 26.

^[49]  ЭИА, ф. 1655, оп.2, д. 2664, л. 22.

^[50]  Старый Нарвский листок. 1933. № 69.

^[51]  Старый Нарвский листок. 1933. № 110.

^[52]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2664. Протокол № 13 общего собрания прихожан Успенской Иван­городской церкви от 3 июня 1934 года.

^[53]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2664. Протокол № 13 общего собрания прихожан Успенской Иван­городской церкви от 3 июня 1934 года.

^[54]  Там же.

^[55]  Там же.

^[56]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2664, л. 44.

^[57]  Православный собесндник. 1935. № 1, л. 1-9.

^[58]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2664. Протокол № 15 чрезвычайного общего собрания прихожан Успенской Ивангородской церкви от 6 октября 1935 года.

^[59]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2664, л. 68-69.

^[60]  Православный собеседник. 1935. № 5, с. 4.

^[61]  ЭИА, ф. 1655, оп.2, д. 2665, л. 6-7.

^[62]  Там же, л. 17-18.

^[63]  Там же.

^[64]  Старый Нарвский листок. 1936. № 3, № 10.

^[65]  Старый Нарвский листок. 1936. No 118.

^[66]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2665, л. 30.

³ Старый Нарвский листок. 1936. № 118.

^[68]  Старый Нарвский листок. 1937.№ 14.

^[69]  Старый Нарвский листок. 1936. № 118.

^[70]  Старый Нарвский листок. 1937. № 14.

^[71]  Там же.

^[72]  Старый Нарвский листок. 1936. № 134.

^[73]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2665, л. 30.

^[74]  Старый Нарвский листок. 1936. No136.

^[75]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2665. Протокол № 17 чрезвычайного собрания Приходского совета

от 10 июля 1936 года.

^[77]  Старый Нарвский листок. 1937. № 19.

^[78]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2665, л. 52.

^[79]  Русский вестник. 1938. № 8, с.2.

^[80]  Русский вестник. 1938. № 94, с. 1.

^[81]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2665, л. 70-71.

^[82]  Там же, л. 70.

^[83]  Там же, л. 73.

^[84]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2665, л. 79-81.

^[85]  Старый Нарвский листок. 1939. № 20.

^[86]  Там же.

^[87]  ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2665, л. 89-90.

^[88] Старый Нарвский листок. 1939. № 24.

^[89] ЭИА, ф. 1655, оп. 2, д. 2665, л. 108.

^[90]  Там же, л. 110.

^[91]  ЭИА. Беренс В. Указ. соч.

^[92]  Петров А. Указ. соч., с. 379.

^[93]  Мильчик M. Указ соч., с. 250.

^[94]  Akt sojategevuse tagajarjel tekkinud kahjude kohta. Ivangorodi kindlus ja piiha Nikola, Uspenie ja Pokrovi kirikud. Talliinn, 1945.

^[95]  Иванен А. Сто лет Нарвскому Воскресенскому собору, СПб., 1996, с. 167.

^[95]  Мильчик M. Указ соч., с. 250.

^[96]  Мильчик M. Указ соч., с. 250.